Шаг вперёд, два шага назад

Алекс сделал всё от него зависящее, чтобы отправить её на лечение. Это долгий и непростой процесс, который только начинал приносить свои плоды.

Мишу в своё время очень тронула история девушек, чьи души были заточены в браслет.

— Они освобождены? — спросил он меня в тот день, когда мы встретились.

— Да, Миш, — грустно улыбнулась я.

Я почти забыла в ту ночь о браслете из-за обрушившихся на меня потерь отца и бабушки. Но то, что осталось после него, само попало мне на глаза, когда я покидала сейды. Браслет развалился на звенья, а сапфиры потускнели и треснули. Хотя это и было невозможно.

Я собрала останки браслета и бросила в озеро, попросив Семёна сделать мне лунку.

Ночью мне приснился сон с зелёной лужайкой в лесу. Я стояла на опушке и с улыбкой смотрела, как веселятся и резвятся в хороводе пляшущие и смеющиеся девушки с венками цветов на голове.

Сына мы назвали Александром. Что позволило Шурику всем гордо вещать, что племянника назвали в честь дяди.

На вопрос, почему же тогда ребёнка все зовут Алексом, а не Шуриком, он не мешкая отвечал:

— Чтобы не перепутать.

Мы с Алексом посмеивались и не опровергали. Очень удобная для нас всех версия.

Шурик мне потом на ухо шепнул, что он делает это, чтобы Василий не ревновал меня к бывшему мужу.

— А то догадается, что ты в честь него ребёнка назвала, — страшным шёпотом сказал он.

— Спасибо, мой защитник, — искренне поблагодарила я.

И даже сдержалась, чтобы не потрепать за вихры. Мужчина же уже. Вырос. А я с ним всё как с маленьким.

Эпилог

Когда Алекс только родился, стоя над его кроваткой рядом с мужем, я пристально разглядывала младенца.

— Смотри, обычный ребёнок вроде, да? — выискивая в младенце что-то необычное, сказала я мужу.

Страх был велик, я нервничала под конец беременности очень сильно. И хотя родные отвлекали меня как могли, только сейчас, когда меня стало отпускать, я поняла, насколько же сильным был страх.

— А что ты ожидала увидеть у младенца, рожки на лбу? — усмехнулся муж.

— Нет, но… — Я напряглась. — А когда проявляется ген оборотня, в каком возрасте?

— Годам к трём, — пожал плечами муж. — А почему ты спрашиваешь?

Младенец моргнул, и я потянула мужа за собой.

— А вдруг детям он передастся? — высказала то, что меня давно волновало. — Расскажи мне, как это происходит…

На трёхлетие ребёнка я уже совершенно спокойно вздохнула.

— У нас обычный ребёнок. Ты счастлив?

Могла бы не спрашивать. Когда родился Алекс, кроме родительского счастья, в душу закрался и страх за будущее ребёнка. Страх за маленькое беспомощное существо оказался ещё сильнее, чем за любимого человека. Муж старался не показывать своего беспокойства, он же сильный и хладнокровный, как скала. Но я замечала, как проскакивает тревога, когда он смотрит на сына и думает, что его в этот момент никто не видит.

Наверное, в глубине души он боялся «необычности» маленького Алекса больше меня. Потому что именно он прошёл этот путь и был изгоем долгое время.

Но в последнее время сосредоточенное выражение лица мужа уступило расслабленному, он чаще улыбался и вообще, казалось, вполне счастлив и доволен жизнью.

А глядя на него такого и я светилась, по словам Нинки, ярче начищенного самовара. Я никогда не была так счастлива. А сколько ещё впереди! И даже слуховые галлюцинации, изредка появляющиеся в последнее время, меня не беспокоили. Не хотелось ничем омрачать счастье.

К тому же они были не пугающие. Один раз мне показалось, что я слышу звуки колыбельной, когда подходила к комнате сына. Наверное, забыла выключить музыкальный ночник, пока отходила в ванну.

В другой раз мне показалось, что когда тётя Света сидела с малышом, пока я готовила и убиралась, я услышала тихий разговор из детской. Причём один голос — тёти Светы — был еле слышен, а вот второй — громче. И голос этот, если бы такое было возможно, был похож на бабушкин.

Я заглянула в комнату, тётя Света играла с малышом на полу машинками, улыбнулась мне приветливо-вопросительно, я улыбнулась в ответ, закрыла комнату и пожала плечами. Сегодня мне, когда я выдохнула облегчённо по поводу нормальности ребёнка, послышалось девчоночье хихиканье. Причём мне кажется, я уже где-то слышала. Или оно просто напоминало перезвон хрустального колокольчика? Но оно прозвучало еле слышно, так что я даже не была уверена. Но на всякий случай уточнила у мужа:

— Ты ничего не слышал?

— Нет, — пожал он плечами. Но, посмотрев на меня, нахмурился.

И я тут же попыталась его отвлечь и отвлечься сама. Не хочу, чтобы мой муж переживал.

День рождения тёти Светы она попросила справить пикником в лесу в узком семейном кругу.

Когда по глазам мужа я увидела, как ему хочется сейчас со мной уединиться, я попросила родительниц присмотреть за малышом, и предложила Алексу прогуляться. Он благодарно сжал мою руку и быстро поднялся. Когда мы удалялись в лес, мне послышался добродушное ворчание бабушки: «Ну наконец-то». Я остановилась, но муж так крепко-горячо к себе прижал, что все мысли выветрились из головы.