Шаг вперёд, два шага назад

Коршунов криво ухмыльнулся.

— Что ж, за выбор всегда приходится чем-то платить, Анна Витальевна. Вы ещё меня вспомните. Счастливо оставаться, — кивнул Коршунов и ушёл.

Ближе к ночи я получила сообщение от Алекса: «Всё нормально, Анют. Главное ты знаешь что».

Да, я знала. Что мы теперь свободны.

Алекс был готов увидеть меня через неделю. Я вошла в палату и как не крепилась, чуть не всхлипнула и не бросилась ему со слезами на шею. Но я смогла сдержаться. Только почти до крови закусила губу.

— Что, плоховато выгляжу? — неловко усмехнулся Алекс.

А в глазах засветилось что-то непонятное и пугающее.

— Я ожидала худшего, — бодро сказала я. — Рёбра срастутся, гематомы заживут и исчезнут, зубы вставим. Слава богу, не так много, накоплений хватит.

Я натужно засмеялась.

— За актёрское искусство тебе неуд, — вздохнул Алекс.

— Ну, знаешь, так меня ещё никто не оскорблял! — возмутилась я. — Моей ангельской внешности все верят безоговорочно. Посмотри, разве эта блондинка умеет врать?

— Ещё как, — расплылся в улыбке Алекс, показав дырку между зубами.

И тут же, видимо, вспомнив об этом, крепко сжал рот.

— Василь, — позвала его я.

Это единственный вариант имени, от которого не вздрагивал Алекс. И прозвище «василиск» льстило его самолюбию. Так он чувствовал себя грозным и страшным зверем. И я не жадничала, льстила и льстила, лишь бы ему приятно было. А в целом, я обходилась обращениями любимый, родной, и были у нас ещё свои интимные прозвища.

Алекс посмотрел исподлобья.

— Всё, что на теле, заживёт. Не так быстро, как ты привык, но заживёт. Меня больше волнует, что у тебя на душе.

Алекс отвёл взгляд.

— Любимый, посмотри на меня, — попросила я. — Твои нажитые за долгие годы, — я хотела озвучить страшные цифры, но решила сохранять предосторожность на всякий случай, — навыки, знания и умения остались с тобой. Их никто не может отнять. И ты самый умный, смелый, отважный, благоразумный, хладнокровный человек действия, которого я знаю, уважаю, ценю и люблю. Разве тебе этого мало?

Алекс заметно приободрился.

— И вообще, торопись выздоравливать, все ждут-не дождутся нашего с тобой ребёнка. И я тоже очень его жду. Но без тебя как-то не выйдет, — пошутила я.

Алекс тепло улыбнулся краешком сжатых губ.

— Можно я тебя поцелую? Осторожно, постараюсь не сделать тебе больно.

— От поцелуев дети не рождаются, — пошутил Алекс.

Но глаза его весело блеснули. А что мне ещё надо для маленькой победы и счастья?

Я села на краешек его кровати и осторожно приблизила к нему лицо. Легко, невесомо коснулась губ.

— Я тебя люблю, мой Василиск-Алекс, — выдохнула я еле слышно ему в рот.

Алекс приоткрыл рот и захватил мой в плен довольно активно для больного. Я отдалась захлестнувшему меня чувству и чуть не сделала Алексу больно.

— Прости, — когда прислонилась к нему грудью, и он рвано выдохнул, повинилась я.

— … — в досаде выругался Алекс.

— Отучайся! — напустив на себя строгий вид, сказала я. — Скоро у нас будут дети. Попробуй только такое сказать при них.

— Точно скоро? — ухмыльнулся Алекс.

— Мы постараемся. Правда ведь?

Алекс как-то трогательно серьёзно взглянул на меня и кивнул.

Глава 73

И мы постарались, когда он выписался из больницы. Старались, старались, старались… Так, что увлёкшись процессом, чуть не пропустили важное событие.

— Василь, мы забыли о заявлении в ЗАГС! — панически закричала я, опомнившись от дурмана чувственных наслаждений с любимым.

Василь стоял посреди в кухни в трусах и почёсывал живот, думая, кого бы съесть на завтрак — меня или подгоревшую яичницу. И судя по взгляду, яичница проигрывала.

— Подадим, — лениво отозвался он. — К чему такая спешка?

— Я не хочу, чтобы ребёнок предъявил нам потом претензии, что родился не в браке! Он ведь будет задавать вопросы! Требовать свадебные фотографии! Знаешь, я уже думаю, что тёти правы, и идея о свадьбе не такая уж плохая. Будет что предъявить нашему сыну. Или дочери, — лился из меня поток слов.

И в чувство меня привёл звон разбитой тарелки. Это Алекс, который всё-таки решил подкрепиться, выронил её из рук.

И тут же я очутилась у него на руках и меня закружили по кухне.

— Аня, Анюта, Анечка, — шептал он между поцелуями. — Это правда? Ошибки быть не может?

— Поставь меня, — жалобно попросила я. И когда Алекс испуганно меня поставил и вытаращился со страхом в глазах, простонала: — Какая тут ошибка, когда меня мутит, кружится голова, и вот…

Я сунула ему в руки тест с двумя полосками, который держала в руках.

— Анька! — радостно воскликнул будущий отец, снова схватил и подбросил, и тут же испуганно вернул на место. — Ой, прости. Тебе плохо? Как ты себя чувствуешь? Иди, приляг.

Не слушая моих возражений, он отнёс меня на диван в гостиную.

— Воды? Чаю? Сока? Кофе больше нельзя. А яичницу можно? Подгоревшую точно нет. Сейчас я что-нибудь придумаю, — засуетился он.

— Сядь! — рявкнула я.

Алекс сел передо мной на пол и смотрел на меня новым, любопытно-заботливым-заискивающим взглядом.

— У меня от твоего мельтешения голова кружится. Василиск, давай без перегибов, ладно? — попросила я.

Алекс взял себя в руки и усмехнулся.