Шаг второй. Баланс сил

Следующее утро ничем не отличалось от предыдущего. Мнё всё так же трудно было подняться, и даже умывание холодной водой не принесло желанной бодрости. Снова апатия и нежелание двигаться… честное слово, если бы не тормошивший меня волхв, я, наверное, так и сидел бы у потухшего костра да пялился бы на подёрнутые серым пеплом угли.

Бег по туманным тропам более или менее привёл меня в порядок. Постепенно хандра отступила, и я довольно бодро чесал вперёд, направляемый твёрдой рукой учителя. И да, сосредоточенность на деле действительно помогала. Я так увлёкся этим процессом, что не заметил, как мы достигли поворотной точки маршрута. То есть дошли до разлома. И лишь когда лапа Остромирова вдруг вцепилась в моё плечо, заставив замереть на месте, я опомнился… и заморгал, пытаясь понять, куда же нас занесло.

Впереди, в нескольких десятках метров от нас, стыдливо укрываемая клочьями густого тумана, зияла огромная пропасть, рассмотреть противоположный «берег» которой не представлялось возможным. Он просто терялся в белёсом мареве, изредка проступая сквозь неё ломаными линиями каменных уступов, уходящих куда-то далеко-далеко вниз, и теряющихся в постепенно сгущающихся тенях, укрывающих дно разлома непроницаемой тьмой. А ментал вокруг бурлил. Прав был Старицкий: с информационным полем здесь творилось что-то совершенно невообразимое. Оно волновалось, взрёвывало и хлестало, словно шторм в сороковых широтах. И это было… грандиозно. Опасно, невообразимо дико, но тем не менее совершенно удивительно. Казалось, вдохни напоенный этой силой воздух чуть поглубже, и тебя взметнёт вверх, словно осенний ветер срывает с ветки пожелтевший лист и несёт его высоко-высоко! Страшное ощущение… прекрасное ощущение.

– Эй-эй, Ерофей! Вернись к обществу! – странно ехидный голос Переплутова волхва ударил по ушам. Тряхнув головой, я всё же смог избавиться от странного наваждения и повернулся к учителю… чтобы тут же замереть на месте.

Не понял! За тот миг, что я наслаждался видами разлома, Остромиров успел переместиться на добрых полсотни метров в сторону, к какому-то кругу камней, больше всего напоминающему Стоунхендж… не разваленный Стоунхендж, с целыми арками высоких проходов, ведущих к площадке с прибором Граца, установленным чётко по центру. Вот именно у него и стоял Переплутов волхв, взирая на меня взглядом довольного наглого кота, обожравшегося сметаны и перевернувшего крынку с её остатками, на «радость» хозяйке.

– Ерофеюшка, ну что ты застыл, как неродной? Подойди, посмотри. Тебе понравится… наверное, – всё с той же странной улыбкой проговорил волхв. И я пошёл. А что делать? Эмпатия по-прежнему отказывает, чуйка тоже молчит, но разобраться-то в происходящем нужно, не так ли?

На полпути к «стоунхенджу» я понял, что Остромиров не единственный человек в этом круге камней. Но дело было не в трёх смутно знакомых придурках, окруживших портальный активатор профессора, а в том, кто лежал на нём. Точнее, лежала…

Не узнать Свету с расстояния в двадцать шагов было невозможно.

– Ну-ну, Ерофей, не суетись, – явно заметив, как взбурлил вокруг меня ментал, произнёс Переплутов волхв. – Всё с ней в порядке. Девочка просто спит.

– Вышата… Любомирич, давай опустим всякую чепуху из плохих боевиков, вроде россказней о твоих планах, – процедил я сквозь зубы. – Ты просто отпустишь Светлану, и мы разойдёмся.

– Увы, друг мой, не могу, – развёл руками волхв. – Она мне жизненно необходима. Точнее, вы оба.

– С-сука! – Ветвистая молния сорвалась с моей ладони… и растворилась в одном из мегалитов, будто притянувшись к нему. Остромиров же даже не шелохнулся.

– Бесполезно, Ерофей. В пределах этого сооружения допустим лишь небольшой спектр манипуляций. И боевые к ним не относятся. А уж воздействия снаружи отсекаются и вовсе без исключений. Будь то ментальные или физические, – произнёс он и поманил меня рукой. – Не стой столбом, подходи.

– А если не подойду? – спросил я, скидывая рюкзак и одновременно расстёгивая куртку.

– Тогда останешься без места в первом ряду и не сможешь во всех подробностях увидеть, как твоя милая отправляется в путешествие к иным мирам, – ровным тоном произнёс волхв, разводя руками.

– Значит, без раскрытия злодейских планов всё же не обойдёмся, – пробормотал я, осторожно проходя в одну из арок, и попытался вспомнить, кого же мне напоминают подельники Остромирова. И ведь вспомнил. Студенты-практиканты, их Грацу по обмену навязали, в начале семестра.

– Не такие уж злодейские эти планы, Ерофей, – прекрасно расслышав мои слова, отозвался волхв, явно ничуть не опасающийся находиться рядом. – Всего лишь жизненная необходимость. Но да, кое-что рассказать придётся, иначе тебе не удастся выполнить работу.

– Какую ещё работу?!

– Ту, ради которой я тебя и вытащил из твоего прошлого мира, – пожав плечами, ответил волхв и, заложив руки за спину, принялся перекатываться из стороны в сторону. К-колобок, чтоб его.