Шаг за грань (СИ)

— Мы в Гильдию вместе попали. Пять лет получается, — почесал затылок чернявый.

Да им же чуть за двадцать. Пипец, тут раннее созревание.

— Она всегда нарывалась, чтоб её перегнули через колено и отшлёпали по попке?

— Не обращай внимания. У всех амазонок сдвиг на этой теме.

— До нападения особо не доставала, — скептически заметил я.

— А-а-а, она тебя задирает. У нас было пари, кто больше ранит и убьёт. А потом ты выманил всех демонов на себя, и… я её обошёл на три твари. Она должна желание, а злость срывает на тебе.

М-да. Когда спорят два охотника одинакового профессионального уровня, то линейка — последний довод.

— И почему отсутствие первичных половых признаков так сильно влияет на логику? Вы же были в равных условиях…

— Не обращай внимания, она просто вредничает. Поверь, она сильно переживала, когда мы нашли тебя без сознания, и сама тебя выхаживала.

Хм, зря я тогда с ней так круто. Надо будет как-то отблагодарить.

Кучевые облака, белогривые лошадки, объёмные и пушистые как вата, скачут так низко, что могут по макушке копытом садануть. Приятный тёплый ветерок освежает, солнце закидывает лучи-диверсанты в прорехи, от чего непроизвольно щурюсь. Одеть бы маску, да затемнить окуляры, но все глазеть начнут, лучше потерплю. Костюмы, сродни моему, видел на охотниках много, часть наверняка современного пошива, но главное, что дизайн привычен. Зато шлемы не встречал, или в сумках носят, или их вовсе нет.

Смена рельефа подсказала, что мучения подходят к концу. Вот уже и чаща появилась из-за холма. Как я соскучился по деревьям, казалось, эта чёртова пустошь не закончится. Но нет, бесконечна только человеческая глупость, всё остальное придёт к логическому завершению.

На удивление опечален я один, остальные явно расстроены случившимся, но унынию не поддаются, двигаются как ни в чём не бывало, шумно переговариваются, некоторые даже шутят, вызывая бурный смех окружающих. Меня это несколько озадачило, если у них такие потери после каждого нападения демонов, то как человечество не вымерло. Или это то, о чём говорил Лагот — тварей становится больше, несмотря на все старания Гильдии. Да и спокойствие остальных удивляет, привыкли к крови и жестокости? Мне, дитю двадцать первого века это дико. Где поминки? Где траурный день, без шуток и развлечений?

Вазилеск опять препирается с Алиской, балагур как всегда весел, угрюмая охотница вечно чем-то недовольна, не понятно кто кого троллит. Милые бранятся… не буду вмешиваться. Кость у охотника уже срастается, скоро побежит, аки зайчик по траве.

Первая таверна за столько дней пути, большой постоялый двор за высоким частоколом, маленькие, как бойницы, зарешёченные окна и башенки на крыше. Пародия на крепость, но от мелких сил и диких зверей действительно защита.

Аппетитные ароматы начали дразнить ещё на подходе. Свежий хлеб приятно щекочет рецепторы, а от жаренного на огне мяса голова кружится, мне здесь точно понравится. Все неприятности отошли на второй план, настроение ползёт в гору, а я, как человек настроения плетусь за ним следом.

Маг направился к трактирщику, договариваться о комфортном размещение больных. И чего он с ними носится? Маги и аптечки ещё утром последних «тяжёлых» поставили на ноги, причём работали в основном вторые, колдуны-шаманы совсем расслабились, обленились. Сначала магия заменяет блага развитого мира, давая возможность ничего не делать, ни заводов, ни обучения медицине, давняя мечта человека — болтовня вместо дела. Теперь, наоборот, благодаря научному наследству даже колдовать не надо. Так что лучше и надёжней?

Интересно на чьи плечи ляжет обеспечение раненых. Как существо коллективное, готов скинуться, из скромных запасов, в пределах разумного. Но за проезд было заплачено, и видится мне что условия «контракта» выполнены не полностью, а значит, лечение должно быть заботой каравана. Хотя от каравана одно название, а из администрации — никого. Маг, взявший на себя ответственность точно, не должен остаться крайним.

Зал большой, двухэтажный, в такой вся наша толпа сможет влезть, если потесниться. Не успел я приземлиться за свободный стол, как рядом нарисовался худой как жердь парень, в строгом костюме и полотенцем на локте. Да тут, крутой ресторан, но худой официант — это весьма подозрительно, хуже только тощий повар. Правильно, он должен готовить еду, а не есть её, а потом валяться с больным животом.

— Мяса жаренного и каравай хлеба. Какое вино можете предложить? — делаю скромный заказ.

— Вам отпраздновать или забыться? — Официант замер с графитом над блокнотом.

— Чтоб пить и не пьянеть, — озвучил свои пристрастия.

Меня смерили подозрительным взглядом, убедившись, что не шучу и не издеваюсь, официант пожал плечами. Мало ли какие безумцы ходят по дорогам, может в психушке день открытых дверей.