Шаг за рубеж

– Вы очень близки с миледи Холдбист, – заметил вслух сир Проницательный.

– Отец уделял много времени Ротру, мой брат должен был перенять место правителя и потому нуждался в постоянных советах и уроках. Матушка переживала, что рано или поздно Риана оставит ее и отправится в дом мужа, а Ротр – займется делами. Она верила, что я всегда буду рядом с ней. Ох, что же будет с матушкой, если она узнает, что мне грозит? Не говорите ей, если меня казнят! Прошу вас, не стоит. Это разобьет ей сердце!

– Я уже говорил вам, милорд Холдбист, что переговорю с регентом и попробую вам помочь. Я не отказываюсь от своих слов. Скорее всего, вам придется очень стараться после, чтобы заслужить вновь доверие Его Высочества. Уверен, что у вас это получится. Не переживайте до того, как беда успела коснуться вас, быть может, вам даже не станут ставить в вину подобную глупость…

Но лорд Форест ничего не забыл. Главных соперников, непримиримых врагов, тех, кто и был повинен в войне, лорда Глейгрима и лорда Флейма не стали заключать под стражу, они находились в замке скорее как гости, а Робсона почти насильно, как щенка за шкирку, уволокли рыцари из Серого Братства. Все время, пока лорд Холдбист мог, он вертелся и смотрел на сира Торджа, надеясь на его помощь. Так, как в свое время Тордж смотрел на наставника, извиваясь в крепких руках стражи.

Воспоминание вынудило рыцаря тут же явиться с просьбой о пощаде для северного лорда, и, почти не осознавая неправильности деяния, сир принялся наседать на друга. Можно сказать, что он не давал тому прохода, будто Клейс обратился в привлекательную незамужнюю леди, единственную на весь город, а рыцарь – в молодца, только что вернувшегося из полного лишений похода со славной победой. И чем больше регент отмахивался от него и заявлял, что сам в состоянии решить, что делать с лордами, тем больше Проницательный сир желал добиться справедливости.

В какой-то момент Тордж осознал, что уже изрядно потрепал нервы Его Высочеству и утомил его, однако не остановился. И не только потому, что видел в лорде Холдбисте родственную душу. Уже много лет он жил в мире и спокойствии, у него не было необходимости противостоять кому-либо и чему-либо, добиваться, идти к цели, которой как таковой и не было. Северный лорд, кроме нереализованного потенциала заботливого отца, кроме воспоминаний о несправедливых обвинениях, пробуждал в мужчине давно позабытую жажду добиться своего. В Проницательном взыграло стремление перестать плыть вместе с течением реки, он возжелал деятельности, хотел снова проявить себя. Те ценные качества, за которые регент уважал приятеля, вмиг испарились, когда он получил первый отказ.

Добиться оправдательного приговора теперь стало навязчивой идеей. Кажется, он уже слышал о подобном помутнении разума, такое случалось с засидевшимися в замке рыцарями, которые слишком быстро достигли высокого положения.

– Но ты можешь придумать, как наказать его иначе. Необязательно казнить. – Тордж совершенно не был способен в тот момент на гибкость, равно как и обратить внимание на нечто иное, что надвигалось, подобно огромному валуну, стремительно катящемуся с холма.

– Прости, сир Тордж, но я сам буду решать, что делать с лордом Холдбистом на суде, – грубо ответил регент, – и сам приму решение, то, за которое после буду отвечать. Сам.

– Но он наследник севера… Единственный оставшийся сын Рогора Холдбиста! – предпринял последнюю попытку рыцарь, но его собеседник нахмурился и вновь потер виски, на этот раз кончиками пальцев.

– Тише, Тордж, говори тише. Право, уже сил нет от вас, крикунов… Милорд Робсон не единственный.

– Но его брат мертв, и больше братьев у него нет, и…

– Не лезь в это дело, Тордж. Я прошу тебя. Мне лучше знать, кого сажать на который из тронов. У меня есть для тебя более важные поручения, и с ними ты справишься намного лучше, чем с решением того, кого казнить, а кого – помиловать. Мне нужно, чтобы ты отправился в…

– То есть ты считаешь, что я глуп для важных решений и гожусь только для того, чтобы разъезжать и доставлять кого-то в Санфелл или из него, а ты уже сам будешь думать, что с ними делать? Я слишком глуп, чтобы высказывать свое мнение и помогать тебе делать выбор? – вспылил Проницательный сир.

– Нет. Но ты сейчас слишком разгорячен, чтобы здраво принимать решения. К тому же, мой друг, я не хочу, чтобы ты корил себя за неверный выбор. Это моя участь, и я буду нести ответственность за каждый свой шаг и шаг каждого из лордов, пока Аурон не станет достаточно взрослым и мудрым, чтобы взвалить эту ношу на свои плечи. Но и тогда, я надеюсь, он не понесет ее самостоятельно. Я услышал тебя, я учту все твои пожелания. Запомню их, но окончательно решать будет суд лордов.

– Но ты ведь уже знаешь, чем в итоге суд закончится для мальчика-северянина?

Регент не смотрел на рыцаря. Он не убирал пальцев от висков и продолжал медленно массировать голову.