Шаг за шагом вслед за ал-Фарйаком

Трудился он неутомимо всю свою жизнь, изучая арабское литературное и научное наследие и знакомясь с европейской литературой, средневековой и современной. Он работал дома и в библиотеках и, когда был при деньгах, приобретал все новые книги. В «Шаг за шагом» ал-Фарйакиййа, ревнующая мужа к книгам, даже не желает укладывать в дорожный сундук его любимый «Словарь» ал-Фирузабади (кн. 4, гл. 9), из которого он черпал лексику для своих бесконечных синонимических рядов. Но он не удовлетворялся словарем ал-Фирузабади — обращался помимо него к толковому словарю Ибн Манзура (1233—1311) «Лисан ал-‘араб» («Язык арабов»)[49], и, кроме того, мистифицируя читателей, употреблял слова неизвестного происхождения, а возможно, и собственного изобретения.

По моим подсчетам, общее число слов и выражений в синонимических рядах (не считая занимающих иногда по нескольку страниц перечислений существующих видов и родов оружия (39 страниц), способов «усмирения бунтовщиков» (46 способов), исторических примеров преступного поведения католических первосвященников (100 строк), видимых небесных тел и созвездий (14 строк), количества языческих святынь и идолов на Аравийском полуострове до ислама (90 строк), а также примет красивых женских лиц (5 страниц) и видов разнообразных товаров, изготовляемых каирскими ремесленниками специально для женщин (25 страниц)) составляет около 2400 лексем[50].

Благодаря долгому пребыванию в Европе и знакомству с европейской прессой и литературой, аш-Шидйак сумел обогатить современный арабский язык и многими неологизмами, найти названия для целого ряда явлений и понятий, заимствованных арабами у европейцев. При этом не сразу останавливался на первом найденном слове или термине, продолжал поиски до тех пор, пока не находил самый, на его взгляд, верный и точно передающий смысл. Так, он ввел в арабский язык слова иштиракиййа (социализм), джами‘а (университет), мусташфа (больница), сайдалиййа (аптека), масна‘ (завод), ма‘мал (фабрика), матхаф (музей), ма‘рид (выставка), таби‘ ал-барид (почтовая марка), ас-сикка ал-хадидиййа (железная дорога), мумассил (представитель, актер) и др.[51] Все эти слова — производные от арабских глагольных корней — органично и прочно вошли в арабский лексикон. Кому именно принадлежит первенство введения того или иного неологизма в арабский язык точно установить сложно, так как поисками названий для ранее неизвестных вещей, явлений и понятий занимались многие образованные арабы из числа побывавших в Европе в ХIХ в., начиная с Рифа‘а ат-Тахтави и включая Ибрахима ал-Йазиджи. Но не приходится сомневаться в том, что Фарис аш-Шидйак внес в обновление арабского языка серьезный вклад. Вопреки еще бытовавшему среди арабских лингвистов мнению о «чистоте» и «неизменности» арабского языка с незапамятных времен, аш-Шидйак считал нововведения в язык неизбежными уже в силу того, что ни один народ не может жить изолированно, не общаясь с другими. Но этот процесс, по его мнению, следовало регулировать, принимая из других языков лишь то, чему нельзя найти аналога в арабском.

Интерес к арабскому языку был не только следствием собственной любви к нему аш-Шидйака, но и веянием времени. В арабских странах, бывших тогда провинциями Османской империи, зарождалось арабское национальное самосознание, усиливались антитурецкие настроения, борьба с засилием турок. История «арабизации» «Египетских ведомостей» служит хорошей иллюстрацией этого процесса. С другой стороны, европейская колониальная экспансия, борьба Англии и Франции за установление своего контроля над арабскими странами (в 1882 г. Англия оккупировала Египет и установила свой протекторат над ним, взяв тем самым реванш за поражение в борьбе за американские колонии; Франция еще в 1830 г. колонизовала Алжир, а в 1881 г. установила свой протекторат над Тунисом, юридически оформленный Ла-Марсской конвенцией 1883 г.), провоцировала вооруженное сопротивление оккупантам, порождала у арабов чувство национального унижения и стимулировала усилия образованных слоев, направленные на сохранение и возрождение арабского культурного и религиозного наследия в целях обеспечения «культурного паритета» с Европой.