Читаем Шага полностью

М, продолжает, без какой-либо связи: У меня кончился бензин в двух метрах отсюда.

Б: Аос.

А: Давно?

М: Два года назад.

Б: Азума Бензина?

М, радуется, что нашел собеседника, идет к Б: Да, да. Вдруг - ни одной капли. Это невыносимо. Я больше не могу.

А смотрит на них с неестественным вниманием. Затем начинает ходить кругами, бормоча сквозь зубы.

М: Да, авария есть авария. Особенно с бензином. Вы так не считаете?

Б, она считает: Вария-вария.

М: Да. (пауза) А у вас есть астомобиль?

Б: Хамба, хамба (нет, не такая дура).

М: Вы правы. Это ошибка.

Б: Попи попо.

М: Да. Величайшая ощибка. (Пауза) Слишком уж он большой.

Жест

Б: Срау, срау. (??)

М: Да, да.

М обнаруживает, что ничего не понимает, и поворачивается к А.

М: Что это она там говорит?

А: Не знаю. (Пауза) Но могу рассказать кое-что интересное.

М, удивленно: А?

А: Да. (Пауза, собирается с силами) Я не знала о существовании шаги, так что я бы не смогла сказать куда она шла но теперь я нахожу что.

М и Б ошеломлены, А отходит пройтсь.

М, обращаясь к Б: Кто это?

Он показывает на А.

Б, звучно: Ойи. Ойо. (Я не слишком хорошо знаю.)

М: Смешно, но я не понимаю, что она говорит. А вы понимаете?

Б: Срау, срау (??)

М: Ах, да, ах, да. (Он вспоминает, что не понимает) Что это она там говорит?

А: Не знаю, (Пауза). Уже не в первый раз. (Пауза) нет. (Пауза) На самом деле, кто она, на самом деле, никто никогда не знал, в том числе и она сама, так что все это относительно.

М и Б опять ощеломлены.А подходит к Б и долго разглядывает ее.

А, весело: Я ходила за вами. (Пауза) По улицам.

Б, заинтересованно и восхищенно: Юми?

А: You, да! За вами... Я была не одна. Иногда за вами ходило не меньше дюжины.

Б, все более и более восхищенная тем, что была объектом такого внимания: Хамба сенанг.

А, взрыв радости при воспоминании: Вы были такая смешная, дорогая!

Б, восхищенно: Юми?

А, весело: You, да!

М: А я в прошлом году, в один прекрасный день, направляюсь на Лионский вокзал.

Женщины удивленно смотрят друг на друга, затем спешат к мужчине.

М, продолжает: Я беру билет. Направление? Монте-Карло. Смотрю на билет: 17 августа, 21 час. Семнадцатого августа, в 21 час, я сажусь в поезд. Засыпаю. Забываю. Просыпаюсь. (обращаясь к женщинам) Где? В Монте-Карло.

А: Почему в Монте-Карло?

М: Потому что туда я и направлялся.

Б, заинтересованно: А-а-а?

М, обращаясь к Б: Вот именно. Причиной был транспорт, поезд. Следствием - Монте-Карло. Это было ясно.

А: А перед транспортом?

М, убежденно; показывает на голову: Идея.

Б, мягко и тихо: О, о, о, о...

Глубокое изумление. А м М смотрят на нее и ждут, пока это пройдет. Затем А поворачивается к М.

А, обращаясь к М: Все-таки, по-моему, слишком уж просто говорить задним числом: "Там, где я нахожусь, я и хотел оказаться".

М, решительно: Нет. В смысле "Там, где я нахожусь, я НЕ хотел оказаться", это вовсе не просто. (Проницательно) Стоит только поразмыслить.

Б, опять в сильном возбуждении, бежит к М: Копоа судрина натаган Монте-Карло.

М, обращаясь к Б: Нет, это не одно и то же. Что касается меня, то я вернулся. (Жест: я здесь) А вы... когда вернетесь вы?

Жест.

Б, внезапно восхищается: Юми ме ноа шага. (Но у меня все прекрасно, все прекрасно).

А, обращаясь у М: Она говорит, что не хочет возвращаться, что она очень-очень довольна.

М: Ну что ж, прекрасно, прекрасно... а я... я так понял, что...

А: Если она хочет, чтобы ее поняли, ей достаточно просто объясниться!

М: Совершенно верно!

Непродолжительная заминка. Затем Б высказывается.

Б, внезапно трагично, зловеще: Кабайе Монте-Карло зловестра, зловестра.

М: Что она говорит?

А: Что она хочет избежать СТРАДАНИЯ ВОЗВРАЩЕНИЙ. Она страдает от мысли, что вы вернулись из Монте-Карло.

М, удивленно: Да не от чего!.. Вовсе не от чего!.. Если я и вернулся из Монте-Карло, то лишь потому, что от меня там так воняло... До такой степени... (Обращаясь к Б, он вспоминает) О-ля-ля... Страдать тут не от чего, наоборот... (Пауза, тон становится резче) Пусть засунут себе в одно место свою СОЛНЕЧНУЮ РОДИНУ.

А: В случае с этой особой все не соaсем...

М перебивает А, тон становится еще резче: Они меня там видели!.. И увидели снова!.. А теперь кончено! говорю вам, клянусь вам: кончено.

Внезапно М начинает внушать им страх.

Б, с успокаивающим жестом: Юми натаган, юми натаган...

А, с успокаивающим жестом: Вам верят... вам верят... вам верят... вам верят...

М, обращаясь к Б: Спасибо.

Б, взрыв радости: Кабайе Монте-Карло вива, вива вива.

А, обращаясь к М: Она даже говорит, что очень рада, что вы ВЕРНУЛИСЬ из Монте-Карло, да, да... да... да, да.

М: Да ну?

А: Да. Да. Да. Да. Да. Да.

М, успокоившись: Спасибо.

Они успокаиваются. Все идет хорошо. Короткое молчание. Они смотрят друг на друга в недоумении, словно увидели друг друга впервые. Затем А направляется к М (который по мере ее приближения отступает).

А: Уже не в первый раз она просыпается, считая себя... где-то в другом месте... чем-то другим.

М: Вот как, вот как.

Б, невинно: Ойи? (Вы действительно так считаете?)

А: О, да. Вы совершили столько зигзагов, моя малышка...

Б, восхищенно: Зигзаго юми.

А, обращаясь к М: Она воображала себя механическими, железными предметами.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии