Шага

М: Нет, он не пустой. Нет, нет. Он полон ВОЗДУХА, это - бидон, полный воздуха. (Округлым жестом он обхватывает руками голову, словно речь идет о неe). Женщины все так же заворожены). Он - словно ОГРОМНАЯ ГОЛОВА, НАПОЛНЕННАЯ ВОЗДУХОМ. Он очень, очень легкий.

Он приподнимает бидон и взвешивает его на рукa. Сначала А, затем и Б поочередно берут его и восхищены его легкостью.

А, серьезно: О.

А передает бидон Б, которая оставляет его у себя.

Б, пронзительно: А.

А сообщает: Я знала одну, так с ней было то же самое, точно так же, у нее был дом, но она не могла в нем оставаться. Дом был полон дыр и она, она вытекала через эти дыры. Тогда ее поместили в дом без дыр, вместо дыр там были железные решетки, так что теперь ей никуда из него не деться. Да.

Б издает неопределенные звуки.

А: Она говорит, что это про нее.

М: О, да.

Все соглашаются, не проявляя каких-либо особых эмоций. Б ставит бидон. Они расходятся, бродят, смотрят друг на друга с подозрением. Затем А застывает, останавливает взгляд на Б, идет к ней. Б пугается, отступает, по-прежнему ощущая вину за собственную радость. Вмешивается М. Он плохо понимает, что происходит.

М: Что с вами?

А, мрачно: ОНА МЕНЯ НЕРВИРУЕТ.

М: Почему?

А: Она ничего не говорит.

М: А что бы вы хотели знать?

А, выпаливает: Все: и как, и почему, и потому что.

I хочет всем помочь.

М, обращаясь к Б: Вас бы не затруднило на минуточку отказаться от шаги? Только чтобы кое-что ей объяснить?

Б недружелюбно пожимает плечами: Хамба тиада.

А тоже пожимает плечами. Это заразительно. То же самое делает и М. Затем вновь возвращается спокойствие. Б загоняет М в угол.

Б, обращаясь к М, со смехом: Судрина Монте-Карло?

М: О нет, нет. Вы преувеличиваете. У меня был билет. Я ехал на поезде.

Б: Монте-Карло, нодриден ашао Монте-Карло. (нет, нет, вы не поняли).

М, обращаясь к А: Что вы поняли?

А: Она спрашивает, почему вы предпочли поехать в Монте-Карло, а не, скажем, в Монте-Карло.

М, не понимает: Ах, да, ах, да... понимаю.

Молчание. Он ищет ответ.

М, жалобно: Все, что я могу сказать, это... (вдруг в нем просыпается неумолимая логика) вот в чем дело... Поскольку Монте-Карло ТАМ (жест), и мне это известно, а я - ЗДЕСЬ (жест) и мне это тоже известно, в один прекрасный день, вот...: Монте-Карло - ТАМ, я - здесь, и МЕЖДУ НАМИ - поезд... (Пауза) Вот (Пауза, опять жалобно) Вот как, мне кажется, это произошло.

А и Б погружены в полное непонимание, никак не реагируют. Долгая тишина.

А: Как-то все это неясно, iсье.

М: Вы находите?

Б: Осточертели мне эти интеллектуалы (на крайне ломаной шаге).

Б уходит в сторону и принимается в одиночестве напевать камбоджийскую мелодию. А прогуливается. М остается на месте.

Б поет: Кабайе, кабайе коль срау, коль срау коль срау кабайе, кабайе, кабайе, коль срау коль срау, кабайе, кабайе коль срау.

А, показывает на Б: Она поет.

М: Вы находите?

А: Вот... послушайте...

Они слушают.

М: Нет, она не поет. Петь - это (выпаливает одним махом, но без музыки): "У-люб-ви-как-у-пташ-ки крыль-я-...!!!"

Эти слова обращены к А с такой агрессивностью, словно в них заключен какой-либо смысл. А сразу же отвечает, напевая на невзрачный мотив (ми, до, соль, соль, ми, до) и вульгарно извиваясь при этом, звучно и надменно:

А: "Зузу, малыш Зузу,

Малышка

Это ты".

Она смотрит на остальных, словно швыряя им этот мотив. Б обеспокоена и съежилась, как испуганный ребенок. А тоже обеспокоена, но берет верх. Они сражаются посредством песен.

М продолжает, еще более агрессивно: "Ме-ня-не-лю-бишь-но-люб-лю-я!! Так-бе-ре-гись!! Любви моей!!..."

На слове "моей" М пускает петуха и шлепается на задницу. Б чувствует себя виноватой. Слышится циничный и вульгарный припев А, которая выходит из всего этого с триумфом.

А: "Зузу, малыш Зузу

Малышка ты

Моя"

Молчаливое неодобрение. М, жалкий, встает. Затем Б вновь начинает тихо и фальшиво напевать свою скромную камбоджийскую мелодию. А возобновляет игру, которая была прервана интермедией Кармен-Зузу.

А, живо: А что же она делает, если это не пение?

М, раздраженно и серьезно, приподнимаясь: Не знаю. Можете сами у нее спросить.

А подходит к Б и долго в нее вглядывается. Но на сей раз это не производит на Б столь же сильного впечатления.

А, обращаясь к Б: Что вы делаете в данную минуту?

Б, восхищенно-вызывающе: Юми роза роза роса росам.

А, возмущенно-ошеломленно: Она ходит босиком по росе!

М: Смотрите-ка...

А продожает, обращаясь к М: ...НАПЕВАЯ!... вы ходите босиком по росе, напевая!

Б: Ноа! (Нет).

М, странно спокойный: Я вам говорил...

А, вне себя, но несколько напуганная: Надеюсь, то, что там слышится, это все же не ветер с банановых плантаций? (обращаясь к Б) Вы слышите?

Б: торжествующе: Бананияс, да, да! Бананияс да, да.

Б начинает напевать эти слова на мотив овернского бурре или какого-нибудь другого архаичного танца.

М: Что она говорит?

А, возмущенная, но тоже охваченная желанием потанцевать: Что ее обдувает ветер с банановых плантаций! (Пауза) Это неправда! Неправда!

А, пританцовывая, направляется к другому краю сцены. М и Б, также пританцовывая, следуют за ней. Они опять заразились. М их останавливает.