Шагай вперед, мой караван... (СИ)

- Конечно, уверен. Алекс настоящий, преданный друг. Погостим у него, пока снимем apartment, обзаведемся мебелью, машиной. Денег от ереванской квартиры нам, как минимум, на полгода хватит. За это время хотя бы один из нас наверняка устроится на работу, и все пойдет, как по маслу.

Самолет приземлился. Гарри счел нужным еще раз проинструктировать жену:

- Нина, ты все поняла? Значит, таможенную мы с тобой проходим врозь - ты с Вовиком, а я сам по себе.

- Да, знаю. Только не могу понять, почему. Почему мы должны скрывать, что мы - одна семья.

- Слушай, сколько можно объяснять! Потому что я не имею пока юридичес- кого права вызывать к себе членов своей семьи. Ты ведь не захотела бы ждать еще несколько лет, чтобы въехать сюда на законных основаниях.Вот и приходится снова идти в обход. Сейчас главное, чтобы вас впустили в страну. Вариант был только один: ты с сыном - гости Алекса. Еще скажи спасибо, что Американское посольство вас не завернуло. Знаешь, скольким отказывают. Значит, так! Повторяю: я не знаю вас, вы - меня. Ну а объединяться будем уже там, в зале ожидания.

Они договорились, что он будет идти на несколько человек впереди от них.

- Только не теряй меня из виду, чтобы не заблудиться, - предостерег он. - Лос-анджелесский аэропорт это целый город, без конца и края. И тебе еще предстоит испытать на себе этот пресловутый языковой барьер.

- Ну, это-то меня как раз меньше всего пугает, - отмахнулась Нина. - Я, в отличие от тебя, времени зря не теряла, и пока была одна, вовсю учила английский.

Выстояв длинную очередь к сотруднику иммиграционно-паспортного контроля, Гарри протянул в окошко свои документы. Принимая их, пограничник пронизал вновьприбывшего профессионально-сканирующим и, в то же время, скучающим взглядом, ввел данные в компьютер... И тут лицо его стало каменным. В следующую минуту рядом с Гарри появились два пограничника и с убийственной вежливостью предложили следовать за ними.

- В чем дело? - заортачился тот на ужасном английском. - Моя грин-карта и водительские права перед вами. Я житель Лос-Анджелеса. Ездил в отпуск в Армению, и сейчас возвращаюсь домой. Вы не имеете права...

- Делайте, что вам сказано. Там разберутся, - процедил пограничник с меланхолично-непроницаемым видом, демонстративно подзывая следующего.

Вся очередь, затаив дыхание, наблюдала за этой сценой. Нина была в шоке.

Их сын испуганно и удивленно смотрел на отца, которого двое военных брали, как в клещи, под руки. Зашмыгав носом, он готов был уже зареветь или истошно крикнуть: “Папа!”. Но мать вовремя зажала ему рот ладонью, шепнув:

- Молчи! Ради Бога, молчи.

Уже уводимый пограничниками, Гарри обернулся через плечо, встретившись взглядом с женой. Это был взгляд зверя, угодившего в капкан.

Мать с сыном благополучно прошли паспортный контроль. Алекс ждал их в общем зале. Гарри нигде не было. Расплакавшись на плече старого друга, Нина рассказала ему обо всем, чему сама стала свидетельницей. Больше она ничего не знала. Алекс помрачнел, сразу сообразив, чем все это пахнет. Нина упорно ждала, не теряя надежды, что Гарри вот-вот появится, и не желала двигаться с места. Зал ожидания медленно пустел, затем заполнился снова, но то были уже пассажиры с другого рейса, из другой страны.

- Пошли к машине, - сказал Алекс. - Торчать здесь бессмысленно. Будем искать концы.

Гарри продержали несколько часов в аэропорту безо всяких объяснений, а потом, в числе других задержанных, вывели из здания и с холодной вежливостью предложили занять место в вене, на котором крупными буквами был выбит трафарет: “Federal services”. Вен, как понял Гарри уже оказавшись внутри, не имел окон. Сидеть нужно было на узких лавках, расположенных боком. Водитель так резко рванул с места, что все посыпались друг на друга. Вен дергало и швыряло всю дорогу. Транспортные средства “Федеральных служб” не подчиняются общепринятым правилам уличного движения - ездят, где хотят и как хотят, в том числе и на красный свет. Создавалось впечатление, что водитель, пользуясь этим, намеренно измывался над своими пассажирами.