Шаги в темноте. Убийство Адама Пенхаллоу

За столом велись оживленные беседы, и никто не заметил этой молчаливой интермедии. Неразговорчивость Рэймонда тоже не вызвала удивления: присутствующие решили, что у него очередной приступ хандры. Когда Барт обратился к нему с каким-то вопросом, тот уже полностью владел собой и сумел ответить с невозмутимостью, изумившей его самого.

Выпив несколько стаканов бургундского, Пенхаллоу очень оживился и, когда дамы вышли из-за стола, приказал Рубену достать из погреба пару бутылок портвейна 1896 года.

– Можно подумать, что у вас сегодня день рождения, – недовольно заметил тот.

– Еще не хватало, чтобы я поил таким нектаром Венгринов и Оттери! Давай пошевеливайся! Стаканчик портвейна пойдет мне на пользу.

– Но только не вашей подагре, – проворчал Рубен и пошел за вином.

Нагрузившись портвейном, Пенхаллоу пришел в состояние буйной эйфории, которой так боялась его жена, и велел отвезти его в Длинную гостиную, где сидели дамы. Он уже плохо соображал и ослабил контроль за присутствующими. Воспользовавшись этим, Клэй и Барт незаметно улизнули. Клэй двинулся в бильярдную, чтобы в мрачном одиночестве погонять шары, а Барт отправился в классную комнату на тайное свидание с Лавди. Однако когда Пенхаллоу наконец угомонился и собрался идти спать, выяснилось, что Джимми исчез в неизвестном направлении. Старик потребовал, чтобы в спальню его сопроводили Рубен и Барт, и только тогда заметил отсутствие последнего. Конрад, который, несмотря на свою ревность к Лавди, скорее дал бы разорвать себя на куски, чем выдал брата, немедленно сообщил, что тот разбирается со счетами в конторе у Рэймонда, и вызвался привести его. А Рубен попытался отвлечь внимание хозяина, сообщив, что сыт по горло разгильдяйством Джимми. Парень все время норовит смотаться в деревню. Пенхаллоу сразу забыл про Барта, возразив, что бедняжка Джимми тоже имеет право немного развлечься, тем более что он единственный из всех его отпрысков, кто хоть немного заботится о старом отце.

– Опрометчивое утверждение, – тихо проговорил Юджин. – Если принять во внимание факт, что сей ублюдок исправно уклоняется от своих обязанностей всякий раз, когда в нем заговорит похоть.

– Да вы просто злитесь на Джимми! – крикнул Пенхаллоу. – Боитесь, что я все оставлю ему!

Юджин поморщился, но появление Конрада и Барта помешало ему ответить.

Барт выглядел возбужденным – Конрад застал его распростертым в кресле с Лавди на коленях и бесцеремонно прервал эту идиллию, едко заявив, что ему придется проводить отца в спальню. Барт в ярости вскочил, и от драки его удержала только Лавди, указавшая ему на опрометчивость подобного поведения – если он заставит отца ждать, это лишь натолкнет его на лишние подозрения.

– Где тебя черти носили? – набросился на него Пенхаллоу. – Можешь не врать, я и так знаю, чем ты там занимался!

– Тогда зачем спрашиваешь? – огрызнулся Барт. – Чего ты хочешь? А где Джимми?

– Мог бы и догадаться! – отозвался Юджин. – Развлекается в деревне. В отличие от других, которые делают это, не выходя из дома.

– Заткнись! – процедил Конрад.

Юджин сладко улыбнулся.

– Какая трогательная преданность любимому братику.

Барт с угрожающим видом шагнул к креслу Юджина, но его перехватил Рэймонд. Он выразительно посмотрел на него, указав на дверь. Чуть поколебавшись, Барт пожал плечами и выкатил отца из комнаты. Рубен последовал за ними.

– Подумать только, что сегодняшний вечер – это только прогон завтрашнего спектакля, – сказал Обри, растягиваясь на диване. – Наш папаша становится совершенно невыносим.

Глава 16

Ночью Рэймонд долго не мог заснуть. Проворочавшись в кровати, он встал и, надев поверх пижамы брюки и твидовый пиджак, спустился вниз и вышел в залитый лунным светом сад. Там Рэймонд долго бродил под деревьями, не выпуская из зубов трубку и предаваясь тягостным мыслям, пока ночной холод не загнал его в дом. Поднявшись по скрипучим ступенькам на второй этаж, он увидел, как из своей спальни вышла Чармин с фонариком в руке.

– Кто это? – резко спросила она.

Лунный свет, лившийся через большое окно над лестницей, делал свет фонарика излишним. Увидев Рэймонда, уже взявшегося за ручку двери своей комнаты, Чармин выключила фонарик.

– Извини, что разбудил, – произнес брат.

Чармин сунула руки в рукава накинутого на плечи мужского халата и завязала пояс.

– Что-нибудь случилось? – спросила она, заметив его наряд.

– Нет, ничего. Просто мне не спалось.

– Ты неважно выглядел за ужином. Выходил в сад?

– Да. Никак не мог уснуть.

Чармин понимающе взглянула на него.

– Действует тебе на нервы?

– Ты о чем?

– Об этом месте.

– Нет.

– Ну да, конечно. Ты же у нас патриот Тревеллина. Значит, отец?

– С нервами у меня все в порядке.

– Не обольщайся! Как давно отец в таком состоянии?

Рэймонд исподлобья взглянул на нее.

– В каком?

– Не прикидывайся! Ты прекрасно понимаешь, о чем я! Когда я приезжала в прошлый раз, отец выглядел значительно лучше. Он долго не протянет?

– Так считает Лифтон, – пожал плечами Рэймонд.

– Он просто старый дурень. Сам-то как думаешь?

– Я же не врач. Он может прожить много лет.