Шаги забвения

И вот однажды, когда Алёна в очередной раз начала ворочаться в своей кроватке, я проснулась и хотела бежать к дочери, но поняла, что муж тоже не спит. У него, в отличие от меня, часто бывала бессонница. И я решила подождать, притворившись спящей. Вдруг у мужа проснётся совесть, и он сам подойдёт к ребёнку, тем более что спать ему, по-видимому, совершенно не хотелось.

А Алёна продолжала ворочаться и пыхтеть. Андрей тоже ворочался и кряхтел, не в силах уснуть, но с постели не поднимался. И когда Алёна наконец закричала, привлекая родительское внимание, муж сразу же начал толкать меня в бок.

– Олеся, поднимайся! Нужно подойти к Алёне.

– А почему ты сам к ней не подойдёшь? Ты же не спишь! – сказала я.

– С какой это стати? Ты – мать! Вот и иди к ребёнку!

– А ты – отец! И у тебя бессонница! Какой смысл просто так часами лежать в постели, переваливаясь с боку на бок, когда можно подойти к ребёнку и поменять пелёнки!

– Потому что это – твои обязанности! Я ничего не должен делать! И могу лежать в постели столько, сколько захочу! – грубо бросил мне в ответ муж.

Но продолжать спор у меня не было возможности. Нужно было идти к Алёне, которой было всё равно, кто из родителей поменяет ей пелёнки. А я вспомнила эпизод из фильма «Гений» и поняла, что для того, чтобы избежать дальнейших разочарований, нужно иметь в виду следующее. Если человек что-то говорит, нужно воспринимать это буквально, а не надеяться на то, что это был лишь иносказательный оборот речи.

От этих воспоминаний у меня снова сердце зашлось. Я готова была бросить всю эту затею со стиранием памяти и бежать отсюда обратно к детям. Растравливать свои раны, вспоминая былое, было всё равно, что резать своё тело тупым ножом, умышленно причиняя себе боль и оставляя на теле рваные порезы. И я посмотрела сначала на знахарку, надеясь, что она поймёт моё состояние и отпустит восвояси. Но эта женщина продолжала сидеть в углу комнаты и смотреть на меня невидящим взглядом, бормоча что-то себе под нос. И я поняла, что с этой стороны помощи мне не дождаться. Тогда я повернулась к Вере.

– Ты – молодец! – шепнула подруга. – Я вижу, как ты стараешься. Продолжай в том же духе, и скоро всё закончится.

– Не закончится, – расстроенным голосом прошептала я в ответ, стараясь не привлечь к себе внимание хозяйки дома. – Потому что я уже не в состоянии больше мучать себя. Мне кажется, что сердце вот-вот разорвётся от боли.

– А никто и не говорил, что будет легко. Нам, женщинам, всё приходится делать в муках. У нас участь такая. Но ты уже прошла часть пути, и было бы глупо сейчас сдаваться. Ты уже наполовину освободилась от своего прошлого, так не останавливайся же! Ты сможешь! Уж я-то знаю, сколько ты в жизни смогла вытерпеть. Вытерпишь и это. Ты только представь, какой свободной ты выйдешь отсюда! Познакомишься с хорошим парнем и начнёшь новую жизнь, – продолжала уговаривать меня Вера.

– Мне не нужен парень, – скорбным голосом прошептала я, искоса поглядывая на знахарку. – Кроме детей мне вообще никто не нужен.

– Ну, не хочешь, не надо. Будешь жить одна со своими детьми. Будешь ходить с высоко поднятой головой и сама принимать решения, как тебе жить, не позволяя каким-то дурацким воспоминаниям портить твою душу! Разве такая перспектива не стоит того, чтобы немножко за неё пострадать? А я всё время буду рядом с тобой, и, если хочешь, буду самолично разгонять все твои дурные воспоминания вот так.

И Вера стала размахивать руками так, словно дирижировала невидимым оркестром. Но при этом Верино лицо оставалось ужасно серьёзным, отчего мне стало жутко смешно.

Заметив улыбку на моём лице, подруга сказала:

– Ну вот, тебе уже стало легче, значит, я не зря старалась!

– Спасибо, – только и смогла произнести я в ответ, после чего снова опустила взгляд на чашу со снадобьем и приготовилась позволить новой порции воспоминаний выскользнуть из моей головы навсегда.

Дочери было три недели от роду. Отпуск у мужа уже закончился, потому что он взял его раньше времени, не дождавшись, когда у меня начнутся роды. Андрей вернулся на работу, оставив меня один на один со зловредной свекровью, которая не только ничем мне не помогала, но и вредила, как могла. Так, например, у этой женщины появилась привычка на неделю замачивать постельное бельё в ванной, лишая меня возможности подмыть ребёнка и помыться самой, отчего мне приходилось довольствоваться влажными салфетками, а стирать пелёнки в раковине.

Кроме того, свекровь целыми днями тусовалась на кухне, не пуская меня туда и лишая возможности приготовить себе что-нибудь поесть. Поэтому вместе с Алёной я всё время проводила в своей комнате, а в перерывах между кормлениями читала учебник гражданско-процессуального права.

И тут раздался телефонный звонок. Я взяла трубку.

– Алло, – произнесла я и услышала в ответ женский голос.

– Андрея позовите.

– А кто его спрашивает? – тут же поинтересовалась я, потому что была уже не в том состоянии, чтобы любезничать с очередной бывшей возлюбленной мужа.

– Это Лена Филиппова из Мурманска, – услышала я и сразу же вспомнила эту родственницу мужа.