Шагнуть в будущее (СИ)

— Еще одно, мисс Грейнджер, — Снейп задержал их на самом пороге. — Люциус дал Непреложный обет Поттеру о неразглашении полученной информации, но вы все же не откровенничайте чрезмерно. Не обижайся, Люциус, это защитные меры — слишком много поставлено на карту, чтобы доверять нелояльному к нам человеку, даже находящемуся под обетом.

Снейп запер заклинанием дверь и быстрым шагом удалился в сторону выхода из подземелий. Гермиона же открыла портрет и шагнула на лестницу. Откуда-то послышались голоса, и Люциус решил, что сейчас не время показывать характер, и торопливо последовал за девушкой, прикрыв за собой портрет. Одно из многочисленных правил Малфоев предупреждало: не рискуй, если это не выгодно.

— Итак, ты из прошлого, — заговорила Гермиона, когда они начали подъем.

— Позволь сохранить мою частную жизнь в неприкосновенности, — холодно ответил Люциус.

— Как изволите, мистер Малфой, — ядовито произнесла Гермиона и молчала всю дорогу. — Посиди в комнате, я принесу свои конспекты и старые учебники.

Люциус не ожидал, что девушка выполнит просьбу Снейпа после того, как он резко отшил ее на лестнице, но очевидно, Гермиона была под стать Поттеру — непредсказуемой. Сам Люциус, если бы с ним так заговорили, ни за что бы не стал помогать. Мало того, отомстил бы в троекратном размере.

Поэтому он лишь коротко кивнул, милостиво позволяя оставить его в одиночестве, а потом устроился на кровати и достал колдографию.

— Мама…

Как он был неправ, отталкивая ее в последнее время. Почему слова отца стали для него непреложной истиной? Ведь мать не слабая. Она просто другая, просто не вписывалась в их семью. С кем-то другим, не Абраксасом, Катарина вполне была бы счастлива. Как счастлива она на этом фото, вышивая огненные цветы и прикрывая рукой выпуклый живот с ним, Люциусом, внутри. Но теперь ее нет. И нет уже двадцать долгих лет. Отец давно забыл о своем неудачном браке, женился на юной Блэк, вычеркнул из своей жизни и Катарину, и Люциуса.

Малфой аккуратно поставил колдографию на тумбочку, прислонив к какой-то коробке. Отец был холоден не только с женой. Люциус всегда искал в нем одобрение, поддержку, ждал похвалы и скупой ласки. Но была только муштра и вдалбливание кодекса Малфоев. А еще — постоянное повторение постулатов Лорда, в которые отец истово верил.

А сам Люциус верил отцу, ведь нужно было кому-то верить и на кого-то равняться. Прав ли он был, выбрав сторону отца? Впрочем, тогда это казалось верным выбором. Если этот выбор вообще у него был. Сопротивляться отцу — чревато неприятностями, это он усвоил очень быстро, после первого же наказания. Не физического, но довольно обидного и неприятного.

Не было ли подсознательной защитой отторжение матери? Вполне возможно, ведь Люциус усвоил правило приспосабливаемости к обстоятельствам в первую очередь.

Дверь распахнулась, вынудив Люциуса вздрогнуть. В комнату вошла Гермиона, левитирующая впереди себя большую коробку.

— Здесь мои учебники, конспекты, некоторые подборки газет и Новая История Хогвартса.

— Спасибо, — Люциус решил проявить вежливость.

— Просвещайся, — Гермиона с удобством устроилась в кресле и развернула какую-то книгу.

— Ты останешься? — удивился Малфой.

— Мне нужно дождаться Гарри. Он иногда приходит… не в лучшем состоянии, — не поднимая головы от книги, ответила девушка.

— Почему вы все с ним так носитесь? Такое ощущение, что весь мир вертится вокруг Гарри Поттера, — Люциус прекратил выкладывать на кровать кипы тетрадей и книг.

Гермиона громко захлопнула свой талмуд и подняла на Люциуса внимательный взгляд:

— Я могу рассказать тебе вкратце, потом почитаешь более детально.

Люциус сделал заинтересованное (в меру) лицо, хотя внутренне умирал от любопытства. Но не признаваться же в этом грязнокровке!