Шайка светских дам

Обниматься не хотелось. И клясться в дружбе, и давать обещания звонить. В который раз Сима хотела спросить: «Зачем?» Но уговаривать Тамару не имело смысла. Она уезжала в Германию. Чтобы сделать сыну операцию. А потом?

Потом и будет потом.

— Ты не вернёшься, — это был не вопрос, а ответ.

— Не знаю, — сказала Тамара, но это был ответ «да».

Молча они пошли к воротам. Ещё минута, и все. Они больше никогда не увидятся. У Томы есть цель — вылечить сына. А как будет жить она, Сима? Дочь, конечно, есть и у неё. Что поделаешь, если безголовая дурочка насмотрелась боевиков с мелодрамами о нежных душах проституток. От этого она не перестанет быть дочерью. Пускай ее уже не перевоспитаешь.

— Не лезь в мои дела! Я взрослая!

Взрослая…

— Идиотка ты моя, — однажды сказала Сима. — Ладно, что поделаешь. Придётся любить идиотку…

Алёна посмотрела на нее как-то особенно и ничего не сказала. С того дня ссоры между ними прекратились. Может, действительно ее дочь — взрослая? И в самом деле живет так, как и требует жизнь?

— Почему машину не подогнали? — Сима так отвыкла, что ее приказы могут не исполняться, что даже не рассердилась — удивилась только. Да и думала только об одном — как трудно расставаться.

Поэтому, услыхав как гром с ясного неба «не велено», — она сначала обрадовалась: хорошо, что Алексей такой сильный человек, только он и может остановить упрямую Томку. В самом деле, зачем ей уезжать? В России теперь тоже лучшие врачи.

Уговаривала Тамару, что это недоразумение, что приедет Леша и, конечно, ее отвезут в аэропорт. Ну пусть на другой рейс. А сама надеялась: не отпустит, уговорит — он умеет!

— Сволочь! — рыдала Тома. Теперь она очень часто плакала.

«Нервы у Томки стали ни к чёрту, — думала Сима. — Подлечить надо».

* * *

Померанский вернулся так поздно, что уставшая, наплакавшаяся Тома уже спала. Сима, дожидаясь, зевала. «Линкольн» подобрался к дому так тихо, что она не услышала даже шороха шин. Очнулась от звонкого голоса Алёнки. Дочь выпрыгнула из машины первой, веселая, нагруженная какими-то свертками. Не дожидаясь отчима, помчалась к себе.

«Как не надоедают ей эти обновки?»

— Дорогая, — чмокнул холодными губами в щеку, — почему ты не спишь?

Смотрел осторожно, искоса: ну как опять расскандалится из-за дочери. Сима про себя усмехнулась. Она давно уже не устраивала ему скандалов. На рассказ про Тому бросил неожиданно сухо:

— Знаю! Завтра всё. Спокойной ночи, дорогая, — и ушёл, чмокнув ещё раз мёртвыми губами.

Бр-р-р! Сима поежилась. И как только бедная Алена… Чёрт, не надо об этом думать!

А утром гром грянул вторично. Да плевать ему, великому магистру, на всех генеральских соломенных вдов. Хочешь уехать, Томочка? Катись! Только сделай напоследок самую малость — познакомь со своим дружком Химиком…

— С кем? — от изумления Тома даже рыдать перестала. — С каким химиком?

— Суки примоченные! Вы мне фуфло не гоните. И не забывайте, что обе вы у меня — вот тут, в кулаке. И крысёныш генеральский тоже.

— Алексей! — вскинулась Сима, не веря ушам и глазам.

Движение было молниеносным. Она даже не успела понять, почему оказалась на полу. Нос и рот свинцово налились тяжестью через мгновение. Он что, ударил? Кулаком в лицо?

— Ах ты! — монументальная Тамара бросилась на обидчика, не выясняя причин его ярости.

— Н-на и ты, сука!

Но она недаром была когда-то офицером МЧС. Выучка оказалась прочной. Легко отбив кулак, она заломила негодяю руку, несколько раз тряхнула его, как мастиф зарвавшуюся мелкую шавку, а потом швырнула в стену с неженской силой. Проделав все это в мгновение ока, она и сама удивилась своей прыти. Никогда бы такого не провернула, если б речь шла о ней самой. Но женщина, которая защищает, — страшная сила.

На визг хозяина примчалась охрана. И кто знает, чем бы кончился этот день для Симы с Томой, если б не вошла румяная от недавнего сна счастливая Алена.

— Ничего, маленькая, — засюсюкал «папусик». — Твоя мама поссорилась со своей подругой. Темпераментные женщины, что поделаешь. Ничего, я их помирю.

— Ну, вы даете, тетки, — пожала плечами беспечная красотка.

Как ни странно, дальше был обычный семейный завтрак. Тамара сидела бледная, но спокойная — потому что мадам Анатолия вывезла к столу её сына в коляске. Тома боялась напугать ребенка и боялась за него.

Сима тоже была ни жива ни мертва. Она не знала, что делать. Как им выпутаться? Обмануть мужа, понимала она, им не удастся.

— Твой вопрос, Томочка, надо решить до вечера, — сладко пропел Померанский, поднимаясь из-за стола. — Алёнушку я по дороге завезу в библиотеку. Ей надо готовиться к экзаменам. Ты готова, Кузнечик?

— Счас, папуська! — Алёна за какой-то надобностью умчалась к себе.

— До вечера, девочки, — с нажимом произнёс Померанский.

— Химик — это Алла.

— Откуда он узнал?

— Неважно, Симка. Узнал так узнал. Чего гадать-то? Вот тебе и «Лёша — в принципе неплохой человек», — передразнила она недавнюю сентенцию подруги.

— Откуда ж я знала? Как будто взбесился… Накапал кто?