Шайка воров с Уолл-стрит

Не располагавший к себе, но энергичный Сэндлер, которого трейдеры и сейлсмены Drexel обычно презрительно называли «адвокатом по недвижимости» и не принимали в расчет, стал вдруг важнейшей фигурой в окружении Милкена. Поддерживая постоянный контакт с потенциальными свидетелями и другими адвокатами, он являлся основным источником информации о ходе расследования. Он уходил с головой в факты по делу точнее, в те из них, что выгодно дополняли заявления Милкена о своей невиновности. Он почти не расставался с Милкеном, сопровождая его чуть ли не повсюду. Конференц-зал Сэндлера стал своего рода оазисом, где Милкен проводил все больше и больше времени, когда не сидел за рабочим столом. Сэндлер, помимо того, осуществлял надзор за переделкой одной из комнат на втором этаже офиса в Беверли-Хиллз в новый конференц-зал. Эта звуконепроницаемая комната, прозванная «мертвой зоной», еженедельно проверялась на наличие подслушивающих устройств и использовалась для совещаний по выработке стратегии защиты.

Неудивительно, что адвокаты Милкена и Drexel пришли к выводу о необходимости взаимного сотрудничества и подписали официальный документ, известный как соглашение о совместной защите. Такое соглашение распространяет право адвоката на неразглашение информации, полученной от клиента, на всех участников защиты и предусматривает их полную взаимную информационную открытость. На практике, однако, лагерь Милкена не делился с адвокатами Drexel никакими сведениями. Уильямс с самого начала говорил Милкену и другим его адвокатам, что Drexel в конечном итоге капитулирует.

Ни одной фирме, занимающейся ценными бумагами, пророчил Уильямс, не выжить в условиях длительных расследований, проводимых федеральной прокуратурой и КЦББ, без сотрудничества с этими органами. Дабы удержаться на плаву, Drexel наверняка пожертвует Милкеном и передаст обвинению все сведения, полученные от Милкена в ходе следствия. Предостережение Уильямса принесло свои плоды: ни служащим Drexel, ни адвокатам компании никакой информации не предоставлялось.

Адвокаты Милкена относились к адвокатам Drexel с откровенным пренебрежением. Когда на одном из первых совещаний всех адвокатов в здании фирмы Питера Флеминга в Нью-Йорке Томас Кёрнин, ведущий адвокат Drexel, руководил дискуссией, в комнату вошел опоздавший к началу Лаймен. Едва переступив порог, Лаймен заговорил, перебив Кёрнина и высокомерно взяв роль лидера на себя. Кёрнин молча кипел от негодования.

В команде Милкена порой тоже не все было гладко. Несмотря на изначальное соглашение о том, что ведущим адвокатом будет Уильямс, Paul, Weiss соперничала с Williams & Connolly. Как-то раз на начальном этапе их совместной работы Уильямс узнал, что Флюменбаум сделал, казалось бы, безобидный звонок Карберри, чтобы обсудить один из вопросов повестки. Уильямс, который считал контакты с окружной прокуратурой своей прерогативой и имел четкий план сношений с обвинителями, вспылил. Он позвонил Сэндлеру и завопил: «Если этот маленький жирный говнюк еще раз нарушит правила, я раздавлю его, как клопа. Работай он в моей фирме, мигом очутился бы на улице». Раздраженные «самодеятельностью» Флюменбаума, адвокаты не из Paul, Weiss стали, говоря о нем, называть его «МЖГ».

Проще всего «забрасывать» обвинителей «говном, не выходя из укрытия», адвокаты Милкена могли, представляя как можно больше потенциальных свидетелей. Однако адвокатский Кодекс профессиональной ответственности предостерегает от этого: адвокат не может представлять клиента, проходящего по делу другого его подзащитного в качестве сообвиняемого или свидетеля обвинения. Принимая во внимание высокую вероятность того, что Дала могли вызвать повесткой для дачи показаний по делу Милкена, намерение Уильямса его защищать являлось, по большому счету, нарушением Кодекса. Но в то время Дал еще не получил повестки, так что Уильямс имел в этом смысле свободу действий, которой успешно воспользовался. Дал благоговел перед Уильямсом и охотно нанял его и Williams & Connolly; то же самое сделали Уоррен Трепп и еще один служащий калифорнийского филиала Drexel.

Уильямс, однако, сознавал, что он не может представлять служащих, уже получивших повестки. Таковыми являлись Лоуэлл Милкен, Молташ, Тёрнер и Аккерман. Но Уильямс успокаивал себя тем, что эти свидетели – возможные «мишени» – попадут в «дружественные» руки. Группы защиты тщательно подыскивали адвокатов для рекомендации свидетелям, которых сами представлять не могли. При этом, разумеется, принимались в расчет их опыт и репутация, но не эти критерии являлись определяющими. Большее значение придавалось тактике, которой тот или иной адвокат обычно придерживался по отношению к государственному обвинению. Уильямсу и другим требовались адвокаты, предпочитавшие в силу своего кредо бороться с обвинением, а не сотрудничать с ним.