Шакал (ЛП)

Шак начал процесс с того, что бил ее об стену. А маленький голодный демон, которого она держала в плетеной корзине, закончил работу.

И Шак смотрел. Каждый раз, когда моргал, он видел плетеную корзину, вынесенную на помост. Он увидел выпущенного подземного зверя. Он слышал крики заключенных и вспоминал, насколько жестока была их смерть. По большей части существо начинало с живота, прокладывая себе путь внутри тела, поедая кишки, которые выпадали, как связка колбас в оболочке, и скользили по каменному полу.

Оказалось, что и вкус мозга ему по душе.

Не глядя, Шак отвернулся и поспешил прочь. Наткнувшись на мертвого охранника, он быстро пришел в себя и побежал быстрее.

Существо не интересовали мертвые. Поэтому нужно торопиться, хотя он не знал, куда идти.

Оружие. Ему нужно оружие.

Личные апартаменты Надзирателя словно сами приблизились к нему, а он к ним, нереальность происходящего заставляла двигаться все вокруг, но не его самого. Он вошел в комнату и посмотрел на стол, на пистолет с транквилизатором и дротики. Движения его рук были на удивление твердыми, когда он протянул…

Цепи. Он закован в цепи.

Шак даже не заметил их, когда бросился на Надзирателя.

Перебросив их через плечо, он взял транквилизатор и дротики, а когда отвернулся, вдруг что-то на кровати привлекло его внимание.

Это был предмет одежды.

Подойдя ближе, он отложил инструменты, что когда-то использовались для его усмирения, и поднял ветровку, от которой пахло Никс. Он прижал вещицу к лицу и вдохнул. На мгновение он перестал чувствовать запах крови. Он ощущал… лишь свою женщину.

Шак завязал рукава на шее, словно шарф. Затем он подхватил то, что нашел, и вышел из комнаты.

Снаружи, он посмотрел в коридор. Существо скрылось.

Ничего не двигалось.

Шак, внутренне онемевший, направился влево по коридору, к рабочей зоне. Здесь тел охранников было меньше, а кое-где они и вовсе отсутствовали, свежие трупы были словно остывающие следы.

Войдя в рабочую зону, он не стал скрывать своего присутствия. Для этого не было причин. Внутри производственного цеха размером пятьдесят на пятьдесят футов с белыми стенами никого не было. Отдельные рабочие места были в полном беспорядке, столы из нержавеющей стали опрокинуты, стулья откинуты в сторону, пластиковые мешки и покрытые порошком весы валялись на полу. Он продолжил свой путь, но не нашел ничего, кроме дизельных выхлопных газов и следов шин в том месте, где стояли грузовики.

Уехали. Скрылись. Исчезли.

Все было кончено.

Но что же тогда он ожидал здесь найти?

Шак повернулся. Снова и снова.

Он кружил вокруг своей оси, там, где стоял, и смотрел сквозь стены, сквозь соты туннелей места, в котором жил в течение столетия. Он видел тех, кого знал так хорошо, насколько это было возможно в подземном замкнутом пространстве. Он видел тех, кого терпел, и тех, кого игнорировал.

Он попытался представить себе спасение. Возвращение в реальный мир со всеми его изменениями.

В то время, когда тело его ребенка оставалось где-то здесь.

Это все его вина. Будь он сильнее, он смог бы уберечь свое дитя от подобной жизни. От этих страданий. От смерти от рук мамэн, которая воплощала всю суть зла.

Если бы только он боролся отчаяннее.

Если бы только тело не возбуждалось против его воли.

Если бы только…

Когда раздался грохот обвалов, он направился к покоям Надзирателя, держа дротики наготове на случай, если существо на него нападет. Но вместо того, чтобы вернуться туда, где он был, Шак направился в неотремонтированную часть, где плитка под ногами отсутствовала, а вместе с ней и отделка стен.

Перед ним раскинулся голый тоннель, и Шак силой мысли зажег в нем свечи.

Приближаясь к Стене, он затаил дыхание.

Ничего лишнего. Ничего нового в том, что было высечено в черной скале, с тех пор как он привел сюда Никс… не то чтобы на это было время.

Думая о Никс, он ощутил такую тоску, казалось, что кто-то сжал его сердце в кулаке.

Но если его ребенку придется провести здесь вечность — живым или мертвым — он повторит его судьбу. Некоторые долги не возвратить, и он стал проклятием для своего потомства еще до того, как его ребенок появился на свет.

Это можно исправить лишь жертвой, достойной проклятия.

Он посмотрел на имя, которое искала здесь Никс, имя женщины, что была ее сестрой… имя бедствия, что стало источником всех его страданий. Перефразируя Лукана, да упокоится он сам с миром, судьба действительно оказалась редкостной сукой.

Как они могли оказаться одним и тем же существом, сестра Никс и его мучитель?

Да и какое это имело значение.

— Где тело? — прорычал Шак Стене. — Что ты сделала с телом моего ребенка?

Глава 40

Свет был настолько ярким, что Никс знала: она вырубилась, и рассвет уже нашел ее, словно хищник, нагнавший добычу и готовый забрать свою жертву.

Так ярко. Ее глаза горели, хотя веки были закрыты, поэтому она провела рукой по лицу.

Ей следовало приложить больше усилий, чтобы вернуться домой. Но, как и в случае с большинством решений, если ты не решаешь сама, это делают за тебя. Она хотела всего минутку отдохнуть и перевести дыхание…

Хлюп, хлюп… хлюп…