Шакал (ЛП)

Дедушка все равно взял ее за руку, и Никс облокотилась на него, чтобы выбраться с заднего сиденья. Покачнувшись на ногах, она взглянула на переднюю часть машины.

— Ты так быстро ее починил?

— Тебя не было три дня.

Никс повернула к нему голову… и выругалась, когда укол боли пронзил ее позвоночник.

— Казалось, что дольше.

По ощущениям, прошла вечность.

Хлопнула москитная сетка, и шум заставил ее взглянуть на крыльцо.

Пойзи выскочила из дома и сбежала вниз по ступенькам, ее розовое платье в цветочек и светлые волосы развевались позади. Но до машины она не добралась.

Она замерла на полпути через лужайку.

Когда ее глаза широко распахнулись, она отпустила ткань платья, которую придерживала, и прижала руку ко рту… и все, о чем могла думать Никс… у нее не было на это сил, черт побери. После всего, через что она прошла, у нее не было никаких сил, чтобы справиться с истерикой сестры.

Никс выдохнула и покачала головой.

Казалось, что Пойзи решительно взяла себя в руки. И пересекая расстояние до «Вольво», она быстро моргала, но слез не было.

— Пойдем, — спокойно сказала она. — Заведем тебя в дом.

Когда ее хрупкая, склонная к истерикам сестра взяла ее за руку и тихо, целеустремленно двинулась к дому, Никс пошла без возражений, не пытаясь показаться сильной. Выглядело так, словно они обменялись изрядным набором своих качеств.

Или, по крайней мере, одолжили друг другу на время.

Подъем по лестнице казался невозможной задачей, и Никс пришлось сильно опираться на Пойзи, чтобы преодолеть ступеньки. А путь до входной двери по ощущениям напоминал марафон на десять миль.

Оказавшись внутри дома, Никс огляделась по сторонам, не чувствуя связи ни с чем. Ни с деревенской мебелью ручной работы, хотя она сама расставила стулья, диван и прикроватные тумбочки. Ни с фотографиями на каминной полке, ни с картиной на стене с изображениями членов семьи. А ковер под ногами она вообще не узнавала.

— Душ, — сказала она. В основном потому, что не хотела ни с кем разговаривать и полагала, что это поможет ей выиграть время наедине с собой.

Ей не хотелось говорить. Не хотелось есть. Она просто хотела прилечь.

Пойзи отвела ее в ванную. Открыла дверь. Указала на ванну.

— Ванна.

— Душ.

— Нет, ванна. Ты не долго простоишь в горячей воде.

Когда Пойзи втолкнула их внутрь и закрыла дверь, Никс покачала головой.

— Я могу сделать это. Мне не нужна помощь…

— Тебе, должно быть, нужно в туалет.

Никс моргнула. Посмотрела на унитаз. Интересно, сможет ли она вспомнить, как им пользоваться.

Странно, она не помнила, как справляла нужду там, внизу. Как-то. Она просто не могла вспомнить, как и где.

Она не могла вспомнить целые главы пережитого опыта. Точно так же, как не помнила большую часть своего времени на ферме. Как будто амнезия пеленой накрыла все, что с ней когда-либо происходило.

— Я включу воду. — Пойзи указала на туалет. — Сиди там.

Когда сестра не двинулась с места, Никс пробормотала:

— Ты изменилась.

— Как выяснилось, тебя не было целую жизнь.

Когда они уставились друг на друга, Никс подумала: «Вот черт, молодой претранс».

Пойзи пришлось иметь дело не только с его смертью, но и с незнанием, где находится Никс.

— Дедушка сказал мне, — сказал Пойзи. — Сказал, куда ты пошла. Ты нашла ее?

Никс медленно покачала головой и собралась с духом.

— Ну что ж. — Пойзи повернулась к ванне и включила воду. — Так тому и быть.

— Ты в порядке? — спросила Никс.

Пойзи наклонилась и опустила руку под струю воды. Потом отрегулировала температуру.

— Я беспокоюсь за тебя.

— Я в порядке.

— Не думаю, что ты сказала бы мне, будь оно иначе. — Оглянувшись, ее сестра кивнула на одежду Никс. — Тебе помочь раздеться? И сядь уже на этот унитаз.

— Сяду. Но мне хотелось бы немного уединения.

— Я проверю как ты через пять минут. — Когда Никс попыталась возразить, Пойзи подняла ладонь. — Остановись. Я не собираюсь спорить с тобой по поводу здравого смысла.

Она подошла к двери.

— Пять минут. А если ты закроешь дверь, я возьму дедушкин топор и разрублю ее в щепки.

Пока сестра тихонько закрывала за собой панель, Никс смотрела на дерево. На держателе висело два полотенца, и на мгновение она задалась вопросом, зачем они здесь.

Обернувшись к раковине, она заметила две зубные щетки на подставке. Трясущейся рукой коснулась ручки розовой. Щетка Пойзи.

Она вспомнила, как положила зубную щетку в рюкзак.

Так наивно. Так невероятно наивно.

Пойзи была не единственной, кто постарел на миллион лет за столь короткое время.

Никс подняла глаза к зеркалу над раковиной и ахнула. На нее смотрела незнакомка, ее лицо, волосы и горло были покрыты грязью и кровью. Казалось, ее глаза изменили цвет, а на щеках появились глубокие впадины, которых раньше не было. Она выглядела так, будто выбралась из ада.

Дрожащей рукой Никс прикоснулась к ране на виске, а затем заметила сколы на ногтях и ссадины на запястьях.

Куда делись наручники, подумала она. Они были на ней, когда она вышла из-под земли.

Когда рука задрожала, Никс опустила ее и оперлась о раковину.