Шакал (Тайная война Карлоса Шакала)

Карлос еще не окончательно пришел в себя, когда в его палату, миновав телохранителей, вошел посетитель в форме. Он назвался представителем Суданского департамента уголовных расследований. Даже находясь в своем потемочном состоянии, Карлос понял, что принесенные им известия довольно тревожны: суданская полиция раскрыла заговор, целью которого было убийство Карлоса. Поскольку Карлосу требовалось время на поправку после операции, офицер настаивал на его переводе в военный госпиталь, где ему могли предоставить более действенную защиту. Офицер уверял, что это всего лишь временная мера. Его лаконичные ответы на вопросы, которые задавали Карлос и Лана, мало что объяснили им, однако Карлос не мог отказаться от предложения усилить его охрану.

Вооруженный эскорт ожидал супружескую чету рядом с больницей Ибн Халдун, однако направился он отнюдь не к воєнному госпиталю. Видимо, в последнюю минуту кто-то изменил планы. Вместо этого Карлоса и Лану доставили в штаб управления госбезопасности Судана. Там заместитель директора доктор Нафаа, с которым прежде Карлос никогда не встречался, посвятил их более подробно в планы по усилению их безопасности. И снова, с согласия Карлоса, их отвезли на пустую виллу на окраине Хартума, которая, как знал Карлос, располагалась неподалеку от дома шейха Хасана аль-Тураби.

Карлос и Лана не испытывали никакого восторга по поводу своего нового укрытия. Несмотря на прекрасный внешний вид, вилла находилась в плохом состоянии и изнутри выглядела убого. Из личных вещей у Карлоса и Ланы было только то, что они успели захватить из больницы. Они провели тяжелую ночь, к тому же Карлос страдал от швов в мошонке. Утром в воскресенье оба горели желанием вернуться домой. Однако их настойчивые обращения к телохранителям, гулявшим вокруг виллы, ни к чему не привели. Не смог ничего сообщить Карлосу и врач, который навестил его, чтобы проверить, как идет выздоровление. И наконец супругам пришлось смириться с тем, что им предстоит еще одна ночь в непривычном месте. Около десяти вечера, когда нестерпимая дневная жара начала спадать, Карлос, который еще не мог передвигаться самостоятельно, послал Лану с шофером к ним в квартиру на Африканской дороге, чтобы она привезла оттуда кое-какие вещи.

Лана долго не возвращалась, и Карлос, все еще страдавший от последствий хирургического вмешательства, перестал ее ждать и лег в постель. В три часа ночи он почувствовал, как что-то сдавило его грудную клетку и он оказался обездвиженным. Он тут же проснулся от ужаса и потрясения, но не успел схватить пистолет, который всегда держал на прикроватном столике. Беспомощно изгибаясь под тяжестью злоумышленников, Карлос среди десятка людей, сгрудившихся в спальне, узнал и своих суданских телохранителей. Руки ему завели за спину и надели на них наручники. Ноги заковали в кандалы. На голову надели капюшон. Однако тот оказался слишком тонким и не помешал Карлосу разглядеть, что последовало за этим.

Карлос различил суданского военного врача, отметив про себя, что тот находился в ранге майора, который приблизился к нему, держа в руках шприц. Карлоса, который так и не избавился от своего детского страха перед уколами, скрутили и заставили лежать неподвижно, пока врач что-то вводил ему в бедро. “Наверное, яд”, — мелькнуло у него. Однако один из нападавших заверил его в том, что это всего лишь транквилизатор. И уже через несколько минут Карлос ощутил его действие, когда его подняли и перенесли из виллы к ожидавшему снаружи фургону. Его бесцеремонно запихали внутрь и уложили на носилки.

После непродолжительной поездки по пустынным и плохо освещенным улицам Хартума фургон резко затормозил. К этому времени Карлос уже должен был заснуть, но каким-то образом ему удалось справиться с транквилизатором и сохранить ясное сознание. Пока он судорожно пытался понять, что происходит, до него донесся рев самолетного двигателя. Когда открылась задняя дверца, он увидел, что фургон стоит на взлетной полосе хартумского аэропорта рядом с небольшим самолетом без опознавательных знаков. Насколько он мог судить, это был самолет “представительского” типа. Еще через несколько мгновений его подняли на борт, дверца захлопнулась, самолет отбуксировали на взлетную полосу, и он начал разгоняться.

Когда самолет взлетел, охранники, наблюдавшие за Карлосом, наконец сообразили, что его капюшон слишком тонок, и надели на него еще один шерстяной колпак. Карлос показал жестом, что задыхается, и колпак слегка приподняли, чтобы освободить ему рот. Однако это была последняя уступка, после чего Карлоса запихали ногами вперед в большой плотный джутовый мешок, стянув ноги и предплечья кожаными ремнями, так что снаружи оказалась одна голова. (“Его стянули как сосиску”, — заявляли позднее адвокаты Карлоса.)