Шакал

Главная проблема заключалась в том, что ее мозг по причинам, которые она не могла понять, казалось, перенес на стоящую перед ней женщину не просто сходство с ее мертвой сестрой Жанель… он просто сделал женщину точной ее копией. Вплоть до линии волос у вдовьего пика. И эта нежная ямочка на подбородке. И изгиб бровей, и темно-коричневые крапинки на ореховых радужках, и то, как губы слегка приподняты с одной стороны.

— Ты мертва, — хрипло сказала Никс. — Почему я вижу…

— Никс?

Ее имя, сорвавшееся с этих губ, словно перенесло ее в прошлое. Она мгновенно вернулась в то время, когда Жанель еще не оклеветали и не отправили в тюрьму, когда они жили вместе на ферме с Пойзи и их дедушкой. А потом она вернулась в памяти еще дальше, еще до того, как умерли их родители. И еще, в то время, когда Никс только пережила свое превращение.

И последнее воспоминание ее добило: она увидела Жанель, держащую Пойзи, сразу после того, как родилась их младшая сестра.

— Ты должна быть мертва, — прошептала Никс. — Я видел твое имя на Стене.

— Ты… та, кто проникла сюда. — Жанель — или видение, похожее на нее — покачала головой. — Это была ты. Кто проникла к нам.

Жанель закрыла лицо руками, но не касалась кожи. Ее ладони парили в воздухе, пальцы были растопырены. Точно так же, как она всегда поступала, когда испытывала стресс.

— Значит, это была ты, — повторила она. Она покачала головой, и ее рыжие волосы мерцали на свету. — Я не понимаю. Зачем ты пришла сюда?

— Я искала тебя. Я искала тебя пятьдесят лет.

— Зачем?

— Что значит зачем? — Никс нахмурилась. — Ты провела в тюрьме пятьдесят лет за то, чего не совершала. Почему я не должна была искать тебя? Я твоя сестра.

— Я не просила тебя идти за мной. — Голос Жанель стал резче. — Не перекладывай это на меня…

Никс повысила голос.

— Не перекладывать на тебя что? То, что я волновалась за тебя? Что потеряла тебя и пыталась найти? Какого черта ты несешь?

— Я не просила тебя о спасении.

— Тебе и не нужно было! Я твоя сестра…

— Уже нет.

От этих слов, произнесенных безжизненным тоном, у Никс пропал дар речи. Но ненадолго.

— Я — не твоя сестра?

— Жанель мертва.

— Тогда с кем, черт возьми, я сейчас разговариваю? — Никс потерла пальцами свой ноющий висок и вздрогнула, когда коснулась места ранения. — Господи Иисусе, Жанель, ты ведь здесь главная? Ты — Надзиратель, так почему бы тебе просто не уйти? Если ты здесь гребанный авторитет, значит, ты можешь вернуться домой, вернуться к нам. Почему ты не вернешься…

— Я не хочу. Вот почему.

Никс попыталась дышать сквозь боль в груди.

— Почему? — сказала она тихим голосом. — Почему ты не хочешь вернуться к нам?

Жанель отступила, но оставила дверь настежь открытой. Она расхаживала по открытому пространству перед камерами, черная мантия плыла вслед за ней, струясь, как дым.

Словно она — само зло.

Вот только это было неправдой.

— Жанель, вернись со мной…

— С какой стати? — последовал резкий ответ. — Я не хочу безвылазно застрять в фермерском доме, работая за гроши до конца своей долбанной жизни. — Она остановилась и взглянула на Никс. — Я тебя умоляю. На хрена мне это все? Я достойна лучшего.

— Мы — твоя семья.

— Я оставила вас в прошлом.

Никс покачала головой.

— Ты же не имеешь в виду…

— Ты меня не знаешь. — Жанель, казалось, стала выше, хотя не изменилась в росте. — Я там, где хочу быть, делаю то, что хочу. Пока ты меня не искала, я не вспоминала ни о ком из вас.

— Я тебе не верю.

— Повторюсь, ты меня не знаешь…

— Я была там, когда ты спасала лошадь от наводнения. Я вместе с тобой латала крышу нашего дома в метель. Ты держала Пойзи на руках сразу после рождения и укачивала ее, чтобы она заснула, потому что она успокаивалась только в твоих руках. Мамэн всегда говорила: «Отдай ее Жанель…».

— Прекрати.

— «Она заснет только в руках Жанель». А после того, как мамэн и папа умерли, ты не спала весь день, разговаривая со мной. Только благодаря тебе я пережила…

— Прекрати! — Жанель зажала уши руками. — Это не я!

— Это ты! — Никс бросилась вперед и почти вышла из камеры. — Пошли. Уйдем отсюда вместе. Тебе здесь не место. Ты здесь по ложному обвинению. Тебя подставили.

— Как ты нас нашла? — Жанель опустила руки. — Как, черт возьми, ты нас нашла?

Никс замолчала.

— Это имеет значение?

— Как?

— Я пошла в ту старую церковь, рядом с кладбищем. Ту, что к западу от нашей фермы. Я нашла склеп и спустилась.

— Ты убила моего охранника? Того, обгорелого?

— Он не твой охранник.

Лицо Жанель слегка изменилось, румянец покинул щеки, рот превратился в узкую полоску.

— Он определенно был моим. Ты его убила?

— Он приставил пистолет к моей голове! Он собирался убить меня…

— И ты забрала его пистолет после того, как застрелила его.

— Пистолет выстрелил, когда мы с ним боролись, и я не собиралась оставлять ему эту штуку. — Никс взмахнула рукой. — Какого черта это имеет значение…

— Это ты украла пистолет и заставила заключенного отвести тебя к Стене.

— Потому что я хотела знать, жива ли ты и могу ли я тебе помочь…

— И ты приставила пистолет к виску заключенного, не так ли?

— Что, прости?