Шакалы

Доктор разъединил разговор и спросил:

— Кто такой этот Станислав?

— Хороший мужик, только уж начальником стал, много о себе думает.

— А Гуров?

— Ну, Лев Иванович, голова, слов нет. А откуда вы его знаете?

— Может, он тоже беспокоится, позвоните ему, скажите, мол, все в порядке.

Неожиданно у Карцева сильно заболела голова, во рту стало сухо, и он сообразил, что не в больнице, его захватили люди Фокина, и, может, он сам стоит за креслом, ждет, когда Карцев наберет номер Гурова.

— Эх, дорогой, да вам снова неважно, — врач вновь наполнил шприц.

Каким-то боковым зрением и чутьем Карцев увидел, что лекарство ему будут вводить другое. Ему вновь мгновенно пристегнули руки, сделали укол, врач, стоявший справа, пропал, а Илью потянуло в сон, голова была еще тяжелой, но боль прошла. Он заснул, может, и нет, сон и явь смешались. Илья чувствовал, как к его вискам прилепили какие-то датчики, за спиной зашаркали, о чем-то говорили, затем виски начало жечь, не очень сильно, но чувствительно, знакомый голос за спиной спросил:

— Первая цифра телефона — единица?

Сознание еще больше затуманилось, перед глазами плыли огромные цифры. Карцев не помнил, что он говорил, и вскоре заснул.

* * *

Гуров расхаживал по огромной гостиной роскошного особняка. Значит, они меня достали, иначе и быть не могло. Что они сделали с Ильёй, не изувечили? Сейчас такие методы в спецслужбах ушли в прошлое. Но вполне могли превратить мужика в идиота. Необходимо заставить себя об этом не думать. Впервые главной ценностью является моя жизнь. Киллер. Всего лишь человек с винтовкой, не более того. Они знают, что нам известно, что Илью захватили, ждут, что рвану из этого дома, конечно, готовы.

Зазвонил телефон, Гуров снял трубку.

— Здравствуй еще раз, это я, — сказал Орлов. — Я подошлю пару машин с ребятами, тебе следует переехать.

— Ошибаешься, Петр. Во-первых, они этого ждут, во-вторых, нельзя бесконечно защищаться. Они будут гоняться за мной, либо достанут, либо наверняка парализуют. Надо им врезать, напугать, и это можешь сделать ты. Я знаю твои принципы, уважаю их, но, повторяю, они играют по другим правилам, у тебя выбора нет. И дело не в моей персоне и даже не в Президенте, им необходимо доказать, что они не всесильны и не смогут восстановить старый порядок.

Орлов положил трубку, понял, что Лева прав, и подумал о том, мол, в голову никогда не могло прийти, что мальчишка сумеет, посмеет взять его, Орлова, за горло. Он вызвал секретаря.

— Слушаю, Петр Николаевич.

— Соедини меня с этим... как его, черт побери! С майором Батулиным из Управления охраны. — Орлов положил трубку, барабанил толстыми короткими пальцами по столу.

— Петр Николаевич, — раздался голос Верочки. — Батулин проводит совещание, просит позвонить позже.

— Подожди, я сам буду говорить. — Орлов снял трубку. — Генерал-лейтенант Орлов, передайте Батулину, я настойчиво рекомендую ему подойти к телефону.

— Батулин слушает, здравия желаю, господин генерал-лейтенант, я же передал...

— Слушай, серунок, — перебил Орлов, — если ты моментально не приедешь ко мне, я пришлю в твою контору конвой и тебя доставят в наручниках. — Он так ударил трубкой по аппарату, что он треснул.

Такое случалось не впервые. Верочка быстро вошла в кабинет, профессионально осмотрела аппарат и равнодушно сказала:

— Я сейчас вызову мастера, вы знаете, Петр Николаевич, все за ваш счет, вычтут из оклада.

— Почему из моего, а не из твоего или из оклада мастера? — почему-то весело спросил Орлов. — Вы меняете аппараты, должна быть гарантия.

— Железных телефонов не делают. Кофе или рюмку коньяка?

— Догадайся.

Верочка открыла шкаф, налила рюмку коньяка, поставила на стол бутылку минералки, стакан.

— Это для вашего гостя.

— Тогда приготовь валидол.

— Всегда при мне. — Верочка весело улыбнулась и ушла.

Батулин приехал быстро, вошел, поклонился, занял предложенное кресло.

— Значит, так, — начал без предисловий Орлов. — Чтобы через час Илья Карцев был в этом кабинете, иначе через два часа твой пистолет с твоими пальчиками, заключения экспертов лягут на стол прокурора города. Я не люблю грозить, парень, но бандитские правила установили вы, так хлебайте полной ложкой. Я отобрал у Гурова материалы на тебя. Они здесь, — он ткнул пальцем в свой сейф. — Лева сказал, что я пожалею. Гуров всегда прав. Если вы Карцева тронете, я с вас шкуру спущу, так и передай Фокину. Ни один мент не испачкает о вас рук, и плакаться в жилетку генералу Коржанову оснований не будет. Вас порвут на стельки уголовники, беспредельщики. У нас имеется среди них агентура, и мы найдем нужные слова. Убирайся!

— Господин генерал-лейтенант!

— Я включил часы, время вдет. Торопись!

Пошатывающегося Карцева вывели из подъезда на улицу, он походил на сильно выпившего человека, который передвигается автоматически. Он и окружающий мир видел, как пьяный, люди и предметы двоились, уплывали в туман, земля под ногами поднималась и опускалась.

— А еще в галстуке, — сказала проходившая мимо старушка.