Шакарим

Шакарим сознавал себя учеником хакима. От учителя, что несомненно, и передалась ему традиция критического сострадания.

Годы общения породили много аналитических суждений критического толка. У Шакарима они сублимированы, пожалуй, в «Жизни Забытого», в том месте, где автор выделил четыре признака несовершенства общества — невежество народа («народ невежественный мой»), чванство знати («богатый кичится собой»), борьба за власть и пустословие («был опьянен дурманом власти).

В сорок лет, как признается автор «Жизни Забытого», он «взглянул на жизнь без пристрастий».

Фарси, арабского не зная,
По-русски слабо понимая,
Как холм без трав к исходу мая,
Без знаний я — в пространстве голом.

Но тюркский хорошо впитал,

С ним мир поэзии познал,
И в переводах прочитал
Книг русских и арабских много.

Речей порочность лиц духовных,

Открытия больших ученых,
Труды философов мудреных
Отныне с критикой я встречу.

Ступени своего духовного восхождения поэт атрибутирует изучением «чужих» языков, которые стали «своими» в процессе познания поэзии и наук. Оставаясь частью породившей его среды, Шакарим выделяет себя как личность, которая находит в себе силы, чтобы осваивать вселенную эстетически и личностно. Гармонизируя таким образом свой внутренний мир, поэт провозглашает просветительские и гражданские идеалы, которым должны бы следовать окружающие.

Задумав найти оправдание человеческому существованию, Шакарим пришел к естественному заключению, что начать надо с себя. Тот уровень знаний, которого он достиг к сорока годам, упорно занимаясь самообразованием в течение многих лет, казался явно недостаточным.

Обязательно нужно отправиться «за знаниями», как наказывал Абай, в Стамбул, Мекку, Медину. Но перед этим необходимо основательно изучить ислам, проникнуться смыслом теологического учения. Вера, по его разумению, должна быть сопряжена с познанием, что, в свою очередь, обозначает действие по приобретению соответствующих знаний.

К глубокому изучению мусульманства, несомненно, подтолкнули размышления в «Книге слов» Абая о вере. Шакарим был первым и самым внимательным слушателем новых глав, находя в них подтверждение собственным мыслям.

«Я хочу повести речь о четырех ликах: первые из них — Наука и Могущество, остальные являются неотъемлемой составной частью, дополняющей и объясняющей сущность этих двух», — писал Абай в Слове тридцать восьмом.

И продолжал:

«Существуют три вещи, способные унизить весь человеческий род, которых следует избегать, это: невежество, леность, злодеяние.

Невежество — то есть отсутствие знаний, без которых ничего нельзя добиться; отсутствие знаний равняет человека со скотом.

Леность — злейший враг искусства; бесталанность, безволие, бесстыдство, бедность — порождение лени.

Злодеяние — враг человечества; причиняя зло другим, человек отдаляется от людей, уподобляясь дикому зверю.

Противоядие от этих пороков — человеколюбие, желание всеобщего благоденствия, твердость духа, справедливость, глубокие всесторонние знания».

Эти мысли в дальнейшем часто находили отражение в стихах Шакарима.

Несомненно, он воспринял как руководство к действию Слово двенадцатое:

«Когда кто-то учит других слову Божьему, хорошо ли, плохо ли делает он свое дело, у нас язык не повернется запретить ему проповедь, ибо нет ничего предосудительного в делах благонамеренных. Пусть наставляет, если даже сам недостаточно просвещен. Но ему следует помнить два непреложных условия.