Шах и мат

Знаю, мое нытье больше в стиле Сабрины, но я заслужила право немного пострадать, потому что ноябрь выдался отстойный: каждый в шахматном мире думает, что я фанатка Нолана и меня пропихнули, потому что я с ним сплю. Истон слишком сильно нравится в Колорадо, так что домой на День благодарения она не собирается – страшное многоточие в конце незавершенного предложения, которым сейчас является наша дружба. Еще мне написал бывший одноклассник из средней школы: «Правда ли, что ты теперь профессионально играешь в софтбол и беременна тройняшками от модели нижнего белья?» Понятное дело, слухи извратили все донельзя, но факт остается фактом: мое имя полощут все кому не лень; и, возможно, недалек тот день, когда мама или Сабрина узнают о моей тайной работе.

Так что да. Я теперь профессиональный нытик в вечно плохом настроении и в любой момент готова отчебучить что-нибудь эдакое.

– Мне надо было отказаться, – бормочу я в деревянный стол.

– Приз – сто тысяч долларов, – напоминает мне Оз недовольным тоном. – Даже с учетом налога чистая выручка позволит тебе наконец закрыть ипотеку, из-за которой ты страдала всю прошлую неделю. Я не просто так подсчитывал все для тебя на калькуляторе, чтобы ты сейчас дала заднюю.

– Просто это все… унизительно. Люди на национальном телевидении обсуждают, что я слишком слаба, чтобы пережить эту зиму.

– А еще люди на национальном телевидении утверждали, что лесные пожары в Калифорнии начались из-за космических лазеров, – Оз закатывает глаза. – Послушай, я не то чтобы не хочу тебя поддержать, но, как уже говорил, скорее позволю проткнуть себя вилами во время уборки свеклы, чем стану разгребать пену человеческих эмоций.

– Оз, – прерывает его Дефне, – не мог бы ты оставить нас на пару минут?

– Что?

– Нам с Мэллори нужно поговорить. О пене и тому подобном.

– Но здесь все мои вещи. Что я буду без них делать?

– Не знаю, иди собирай свеклу. Или найди вилы. Возвращайся через полчаса. Давай, топ-топ.

Дефне – мой босс, но раньше она не вела себя так, как сейчас. Она обходит меня с серьезным видом и резко опускается на стол, словно облако из счастливо звенящих сережек, запахов цитруса и табака. Она смотрит на меня, будто нам предстоит важный разговор, а я думаю о том, что вишенкой на торте моих дерьмовых дней станет увольнение.

Настоящий отстой.

– Я знаю, что постоянно ною, но обещаю…

– Они правы, Мэл.

– Кто?

– Шахматная федерация выбрала тебя, потому что ты девушка. – Дефне делает паузу, позволяя мне переварить услышанное. – И конечно, слухи о том, что Нолан замолвил за тебя словечко, – это полная брехня. У него не так много влияния на ФИДЕ, как может показаться со стороны, и уж точно решение было принято до того, как слили ваше фото. Не знаю, что между вами происходит…

– Ничего!

Это отчасти правда. Мы с Сойером не виделись уже три недели с тех пор, как я как ошпаренная выбежала из его квартиры. Но он где-то достал мой номер (предполагаю, ему дал Эмиль) и написал мне. Изначально это было что-то вроде «Снова убегаешь?», и «Мэллори. Ты в порядке?», и «Я просто хочу поговорить». Спустя несколько дней за поливом принадлежащих Дарси ростков чиа в фигурном горшке я получила совсем другое сообщение. «Кормензана всегда дебютирует испанской партией». За ним последовали похожие – иногда с незначительными советами («Котов против Пахмана, 1950-й»), а иногда с внушительными по своему содержанию («Пей достаточно воды»).

Я не отвечала. Ни разу. Потому что…

Потому что не хочу. Потому что мы не друзья.

Потому что я проснулась на его диване и моей первой мыслью было прижаться к нему. Страшная история из пятнадцати слов.

Я не отвечаю, но читаю. И между приступами нытья делаю то, что он советует, потому что его рекомендации всегда раздражающе хороши. Я внушаю себе, что Нолан помогает мне, потому что ненавидит Коха, но даже не пытаюсь в это верить.

Не то чтобы у меня есть шанс на победу в Турнире претендентов. В конце концов, меня выбрали только потому…

– Давай еще раз. Федерация выбрала меня, потому что я девушка?

Дефне кивает. Затем добавляет:

– Не только. Но в основном поэтому.

– Почему? В шахматах полно женщин.

– Что ты знаешь о женщинах в шахматах?

– Не то чтобы много. – Я вспоминаю насмешку Коха в Филадельфии: «Мне больше нравится, когда женщины знают свое место и участвуют только в женских турнирах». – Что есть отдельные турниры, где соревнуются одни женщины.

– Более того, есть отдельные лиги, отдельные рейтинги. Это неоднозначная тема: кто-то утверждает, что такие лиги не должны существовать в принципе, потому что только подчеркивают, что женщины не могут быть с мужчинами на одном уровне. Другие возражают, что хотят хоть где-то не испытывать давления.

– А что ты думаешь?

Дефне вздыхает:

– Думаю, обе позиции заведомо проигрышные. Это одна из причин, почему я перестала играть в соревновательные шахматы и предпочла сконцентрироваться на… другой стороне игры, которая не вызывала у меня желания изрешетить пуховую подушку столовым ножом. Знала бы ты, сколько стоит новая.