Шах королевы

Будто испугавшись только что произнесенной фразы, Таечка замолчала, дрогнула морщинистой шеей, поелозила головой по цветастой наволочке. И без того маленькое личико вдруг сжалось в сухой кулачок и тут же разгладилось, будто непрошеное смятение само собой устыдилось и ушло в глубины старческой памяти, сменившись выражением тишайшего спокойствия. Наташа вздохнула, покачала головой понимающе. Подумалось вдруг о мудрости человеческой природы: каким же спасением она преподносит старикам эту ретроградную избирательность их памяти… Ведь не рассказывает же Таечка, как от немцев в лесу скрывалась да как семью потеряла, а про Маньку Пыркину да про ботинки — пожалуйста.

Протянув руку, она погладила старушку по морщинистой, в старческих коричневых пупырышках руке. А наклонившись, услышала тихое и сонное, чуть хрипловатое Таечкино дыхание. Действительно спит. Пусть спит…

Когда она вышла на улицу, июньский день неумолимо боролся с подступающими сумерками. Раскаленного солнечного пекла уже не ощущалось, лишь ветер по-прежнему резвился в высоких кронах тополей, разгоняя во все стороны маленькие стада пуховых отар. Из окна проезжающей по дворовой дорожке машины окликнул сосед, бывший одноклассник Серега Климов, мотнул головой приглашающе — садись, подвезу, мол, — и Наташа с удовольствием плюхнулась на сиденье с ним рядом. Серега, женившись, жил теперь с ней в одном районе, а сюда ездил родителей навещать. Вот и ей повезло с оказией. А вообще, действительно пора вторую машину покупать и самой садиться за руль. Ничего, всему можно научиться. Наверное, это не сложнее, чем книжку написать? Надо вечером с Сашей обязательно обсудить эту тему.

Дома она с удовольствием забралась в пенную ванну, закрыла глаза, улыбнулась. Тяжелый был день. Суетный, пустой день псевдореальности. Даже в писанину не удалось улететь. Зато завтра выходной, завтра на дачу… Хорошо-то как, господи, несмотря ни на что!

* * *

Рано утром бодренькая скрипочка норвежского мальчугана пропела из оставленного на прикроватной тумбочке мобильника и отогнала напрочь сонную субботнюю негу. Ох уж этот субботний сон, необыкновенно сладкий от того, что можно не ждать потенциального верещания будильника! И что за наглость такая — взять его и прервать? Кто посмел дотронуться до святого? Может, люди этого субботнего утра всю неделю ждут, может, мечтают побаловать-таки организм собственным свободолюбивым волеизъявлением?

До «святого» посмела дотронуться, конечно же, Катька. Ранний жаворонок плюс наивная эгоистка. Она всегда чуть свет просыпается, и объяснять ей абсолютно бесполезно, что для другого не все то хорошо, что тебе по нраву. Лучше принять как данность.

— Да, Кать… Слушаю… — накрывшись с головой, Наташа спрятала руку с мобильником под одеяло. Не хотелось ей Сашу будить, да и самой не хотелось подскакивать в такую рань.

— Ой, Наташ! Я тебя разбудила, да? — весело прощебетала Катька, явно радуясь этому обстоятельству.

— Разбудила, конечно. Чего тебе?

— Наташ… А можно я на дачу приятельницу свою возьму?

— Какую приятельницу? — недовольно вздохнув, пробурчала Наташа. — Я ее знаю, эту твою приятельницу?

— Нет, нет, не знаешь… Я и сама с ней недавно познакомилась, она соседскую квартиру снимает, рядом, на площадке. Так что она мне скорее соседка, чем приятельница.

— Это меняет дело! Если соседка, тогда конечно! — с сарказмом пробубнила в трубку Наташа, хотя тут же и сообразила, что зря старается — Катька никакого сарказма все равно не учует. Наоборот, примет этот сарказм за чистую монету, да еще и поддакивать начнет радостно.

— Да она классная девчонка, Наташ! — как и ожидалось, воспылала энтузиазмом Катька. — Мы вчера весь вечер с ней болтали! Она такая умная, много всего прикольного знает…

— Катерина! Ну когда ты повзрослеешь уже, ей-богу? Это же безответственно, в конце концов, — малознакомого человека в дом пускать!

— Ой, да ладно, Наташ! Что я, в людях не разбираюсь, что ли? Говорю тебе — классная девчонка! Только я не поняла… Можно мне ее взять-то? Ну, пожалуйста, Наташечка! Она приезжая, в городе никого толком не знает, ни друзей, ни знакомых… Чего ей сидеть два выходных одной-одинешеньке в съемной квартире? Можно, Наташ? Тем более я ей пообещала уже…

— Ну, не знаю… — сердито выпростала лицо из-под одеяла Наташа. — Вообще-то я отдыхать хотела, а не новые знакомства заводить. А ты меня перед фактом ставишь — решила и постановила уже, что с нами твоя знакомая поедет!

— Да пусть едет, чего ты… Жалко тебе, что ли?

Наташа испуганно повернула голову на сонный мужнин голос — разбудила-таки, как ни старалась говорить тихо! Саша зевнул, потянулся дурашливо, потом взял у нее из рук трубку и проговорил менторским тенорком профессорской жены из кинофильма «Москва слезам не верит»:

— Катька! А твоя приятельница аккуратная?

— Аккуратная! Ой, аккуратная! Очень аккуратная! — услышала Наташа громкое заливистое Катькино гоготание.

— Ну, тогда пусть едет!