Шах королю

А еще (но об этом он не догадывался) сердце девушки обмирало каждый раз, когда тяжелая ладонь ложилась ей на затылок и сильные пальцы мягко зарывались в волосы. Он мог подойти к ней и сделать так в любой момент: когда рабыня копошилась в ворохе одежды, выбирая себе платье, или когда сидела за столом и ковырялась ложкой в тарелке. Как правило, за этим прикосновением ничего не следовало – ни ласк, ни слов, ни улыбки. Демон задумчиво смотрел в синие глаза, словно что-то для себя решая, а потом убирал руку, но Нат после этого долго не могла успокоить бешено колотящееся сердце.

«Не расслабляйся, радость моя!» – мысленно говорила она себе в эти мгновения и возвращалась к прерванному занятию.

Вот и теперь счастливица повторила, как заклинание: «Не расслабляйся!», осторожно высвободилась и стала сползать с кровати. Но всего мгновение назад ласковые руки мужчины вдруг сомкнулись на ее плечах стальной хваткой.

– Хватит выделываться, – сказал Фрэйно, привычным движением положил ладонь на затылок цвета индиго и развернул невольницу к себе лицом. – Мне надоело спать одному.

Девушка на миг съежилась, но тут же попыталась вырваться. Увы. Сегодня хозяин не уступил, как делал это вчера и позавчера… Он искренне не понимал, с чего бы это Персику так приспичило дурить и спать на узкой кушетке в углу комнаты. Не понимал и того, почему она сопротивлялась всякий раз, когда он пытался уложить ее рядом. Мужчина терпел долго – несколько дней, надеясь, что строптивица войдет в ум, но она, похоже, делать этого не собиралась. Поэтому господин решил помочь. Точнее, слегка ускорить процесс понимания того, что его желания следует уважать. Позволять своей рабыне и дальше своевольничать он не собирался.

– Пусти.

– Нет.

– Пожалуйста…

– Нет.

Натэль рванулась прочь, но в мгновение ока была подмята и впечатана в матрас. Демон склонился к жертве, в карих глазах, полных предостережения, тлела звериная искра. Суккуб дернулась, понимая, что преступает грань дозволенного. Человеческая рука, лежащая на ее горле, вмиг стала когтистой и темной, а жесткие пальцы мягко стиснули нежную шею. Девушка замерла, с ужасом глядя на своего мужчину.

– Ты принадлежишь мне.

Жертва испуганно моргнула, боясь пошевелиться. Иногда она забывала, что Фрэйно – демон, что ему чужды сантименты, а чувства, которые он способен испытывать, слишком однозначны. И самое главное, она как-то совсем упустила из виду тот факт, что любой обитатель Ада – в первую очередь методичный, ориентированный на цель психопат. И если он что-то хочет, будь уверена, он это получит. Тем более от существа заведомо более слабого.

Да, хозяину нравилось забавляться, притворяясь почти что ровней, и он часто позволял невольнице считать, будто над ним можно одержать верх. Но сейчас, похоже, решил напомнить, что главный здесь все-таки он. Всегда.

– Ты моя. Ты сама на это согласилась, – с глухой угрозой в голосе напомнил собеседник. – Так почему же МОЯ женщина со мной не спит?

– Слишком много чести для ничтожной рабыни, – прошипела мятежница, прекрасно понимая, что подобное говорить как раз не следует.

Однако объяснить причину отказа спать бок о бок с мужчиной она не могла. Как втолковать существу, ничего не боящемуся, что такое страх? Он не привязывается, не ревнует, не любит, а Натэль все сильнее и сильнее прирастает к нему сердцем. Это опасно. И равносильно изощренной попытке самоубийства – медленной и мучительной.

– Я спрашиваю не рабыню, а свою женщину, – спокойно пояснил Фрэйно, без труда удерживая извивающуюся упрямицу. – Или тебе будет проще, если я стану обращаться с тобой как с невольницей? Так… привычнее?

Он был озадачен. В темных зрачках и впрямь светился неподдельный интерес. Он действительно не зналответа. И сейчас хотел его получить. Сам факт этого взбесил суккуба. Равнодушное чудовище! Он ничего никогда не поймет! Неспособный сопереживать, страдать, мучиться – только задавать вопросы и ждать на них исчерпывающих ответов. Но у нее нет ответов! Ни единого! Рыжая сволочь!

Синие глаза сузились, и девушка с кошачьей яростью рванулась прочь, но в очередной раз только зашипела от досады, когда не смогла освободиться. Холодный липкий страх скользнул в душу. Ветреница боялась потерять какое-то важное чувство, а какое – и сама не могла понять. Досада и отчаяние вынудили сказать то, чего она совершенно не думала:

– Я не замечу разницы! И ты тоже! Пусти меня! Пусти! Немедленно!!!

Теплота пропала из взгляда Фрэйно, рука, мягко стискивающая горло жертвы, отяжелела, когти впились в персиковую кожу. Веснушчатое лицо застыло, словно окаменело, а черно-коричневые, лишенные белков глаза обернулись двумя разверстыми безднами. Несчастная, наблюдая это страшное превращение, застыла. Сердце на мгновение замерло, а потом заколотилось так сильно и больно, что сбилось дыхание.

Сейчас отшвырнет прочь…

– Никогда. Не смей. Мне. Приказывать.

Каждое слово хлестало, словно пощечина, и Нат вздрагивала, не замечая, что звериные когти впиваются в кожу все сильнее. Но вот демон отпустил шею страдалицы и отстранился.

– Встань.