Шахматист (СИ)

— Подсудимый, встаньте, пожалуйста. Вы имеете право знать, в чём вы обвиняетесь: возражать против обвинения; давать показания по предъявленному вам обвинению либо отказаться от дачи показаний в отношении себя и своих родственников, круг которых определён законом. При согласии дать показания вам разъясняется, что они могут быть использованы в качестве доказательств по уголовному делу. Вам понятны ваши права?

— Да, Ваша честь, — уныло произнёс Макс.

Он выглядел очень измотано и печально. Впрочем, это неудивительно, ведь на его плечи легла такая ноша.

— Подсудимый, встаньте, пожалуйста, и представьтесь суду.

— Брюллов Максим Андреевич, 28.06.1992 года рождения, состою в браке с Брюлловой Еленой Владимировной с 2014 года, проживаю по адресу пр. Маршала Жукова, 36, кв 17. Состою на службе в полицейском участке Кировского района № 3, занимаю должность помощника следователя Следственного отдела полиции РФ, — Максим тщательно выучил всё, что необходимо было произнести.

— Подсудимый, ознакомлены ли вы с материалами уголовного дела? — продолжил судья невероятно грозным тоном.

— Да, ознакомлен, — отвечал мой друг.

— Имеют ли стороны ходатайства до начала процесса? — уточнил судья.

— Нет, Ваша честь, — ответил мужчина, читавший текст в начале заседания.

— Слушание по делу объявляется открытым, — стукнув молотком, завершил свою речь глава правосудия.

— Слово предоставляется государственному обвинителю, прокурору Маликову Максиму Владимировичу, — провозгласил помощник судьи.

Прокурор поднялся, поправил свой пиджак и с явной ехидной улыбкой вышел к стенду, где должен был начать свою речь. Я знал этого прокурора. Маликов брался за любые дела. Насколько мне известно, в его судебной истории нет ни одного проигранного дела. Скорее всего, именно это послужило причиной выбора обвинителя.

— Доброе утро. Благодарю вас, Ваша честь за предоставление мне слова первым. Мой клиент, Ботков Александр Викторович, является противоречивой натурой, но это ни в коем случае не позволяет обвинять его во всех нераскрытых делах. Для начала я хотел бы предоставить вам результаты экспертизы, — произнёс прокурор, передавая комплект документов судье.

К его большому сожалению, судья не проявил к этой документации никакого интереса.

— На папке, где находился комплект документов по обвинению моего клиента, были обнаружены отпечатки подсудимого. Также в протоколе, где сказано, что личность, заверяющая документы, несёт ответственность за сохранность улик и их подлинность, — зачитал он с листа, — стоит подпись именно подсудимого.

Судья не обращал никакого внимания на речь прокурора.

— Кроме того, я прошу технического специалиста воспроизвести запись конференции, состоявшейся несколько дней назад, по делу обвинения моего подзащитного.

На экране в зале суда появилась запись конференции, где мы как ни в чём не бывало заходим за ограждение и после выходим на сцену.

— Как вы можете наблюдать, господин Брюллов поднимается на сцену не один. При этом он держит в руках папку, из которой торчат два листа внутри и один лист находится в руках. Но через несколько минут он выходит из-за ограждения с уликой, из-за которой ему и выдвинуты обвинения. Ни в одном из допросов моего подзащитного не упоминается ни единого слова о нахождении подкинутой улики, а конкретно вот этого куска ткани, якобы найденного в спальне у господина Боткова. Ни в одном из вышеприведённых отчётов, — произнёс прокурор, передавая ещё несколько бумаг, — не упоминается данная улика.

Судья внимательно осмотрел бумаги, переданные Маликовым. Но на его лице чётко можно было прочитать фразу: «Ну и что?»

Прокурор же достал ещё несколько листов. Если честно, то я не мог отделаться от мысли, что хочу ему врезать.

— Ткань по составу не совпадает с тканью, из которой была пошита одежда жертв маньяка Шахматиста: в ней не содержится парафин, и волокна ткани синтетические, а не льняные. То есть улика является подложной.

— Это известно суду, и именно поэтому подсудимому выдвинуты обвинения. Это всё? — с явным непониманием ответил судья.

— Нет, Ваша честь. Прошу ответить вас, подсудимый, где и каким образом вы подкинули данную улику?

— Я протестую, Ваша честь. Вопрос является некорректным, и я прошу моего оппонента переформулировать его, — произнёс Ветвицкий.

— Протест одобрен. Прошу вас не задавать впредь таких вопросов.

Прокурор метнул злобный взгляд в сторону Ветвицкого, но наш знакомый лишь искренне улыбнулся.

— Прошу прощения, Ваша честь. Подсудимый, пожалуйста, ответьте, каким образом улика попала в папку о предоставлении обвинения? — сменил тон прокурор.