Шахматисты (ЛП)

Мы посмотрели на доску. Зено свалил короля Джима и деликатно постукивал передней лапкой перед упавшим монархом.

Джим подсчитывал безнадежное положение, тихо шевеля губами. — Он объявляет мат на тринадцатом ходе. И он прав.

Зено уже грыз маленький кусочек сыра, прикрепленный к королю Джима.

***

Когда я сообщил о результате Ноттингему на следующий день, он согласился провести одновременную игру для Зено. Так как Зено был неизвестным, без репутации и не обладал притягательной силой, Джонс, естественно, не стал извещать местные газеты, а просто послал открытки членам клуба.

Вечером одновременной игры Ноттингем установил 25 шахматных столиков в приблизительный круг в помещении клуба. Тут и там профессор передвинул столики немного ближе вместе так, чтобы Зено мог легко переходить с одного на другой, поскольку ему нужно было обходить все столики. Затем профессор сделал замкнутый круг из всех столиков и прикрепил маленький кусочек сыра к каждому королю.

После этого он вытер пот с лица, вышел из круга, и Зено начал свои обходы столов.

И затем мы получили загвоздку.

Медленный серый человек появился из небольшой группы наблюдателей и приблизился к профессору.

— Доктор Ганс Шмидт?— спросил он.

— Я, — сказал профессор, немного нервно. — Я подразумеваю, да, сэр.

Серый человек вытащил свой бумажник и быстро показал что-то профессору. — Иммиграционная служба. У вас есть обновленная иммиграционная виза?

Профессор облизнул губы и бессловесно покачал своей головой.

Человек продолжал: — Согласно нашим отчетам у вас нет работы, вы не платили арендную плату в течение месяца, и ваш кредит потрачен на местную кулинарию. Я боюсь, что я должен буду попросить, чтобы вы прошли со мной.

— Вы подразумеваете — депортация?

— Откуда я знаю? Возможно — да, возможно — нет.

Профессор смотрел так, как, если бы паровой каток только что проехал по нему. — Таким образом, это произошло, — прошептал он. — Я знал, что я не должен был появляться из укрытия, но каждый нуждается в деньгах...

— Очень плохо, — сказал служащий иммиграции. — Конечно, если бы вы могли перевести 500 долларов, как гарантию вашей независимости…

— Если бы у меня было 500 долларов, стал бы я брать местную кулинарию?

— Нет, я предполагаю, нет. Где ваши шляпа и пальто?

Профессор печально направился к вешалкам.

Я схватил его за рукав.

— Теперь держитесь, — сказал я поспешно. — Послушайте, господин, через два часа у доктора Шмидта будет контракт на 52-недельный показательный тур. Я обратился к профессору: — Зено обеспечит вас необходимыми деньгами, которые вы сможете потратить! Когда сегодня вечером сеанс будет закончен, Джонс Ноттингем рекомендует вас каждому шахматному клубу в Соединенных Штатах, Канаде, и Мексике. Подумайте об этом! Зено! Единственная в истории играющая в шахматы крыса!

— Не так быстро, — сказал Ноттингем, который только что подошел. — Я должен посмотреть, насколько хорош этот Зено, прежде чем я поддержу его.

— Не волнуйтесь, — сказал я. — Да ведь это только единственный факт, что он — крыса…

Серый человек прервал нас. — Вы имеете в виду, что вы хотите, чтобы я подождал пару часов, пока мы не увидим, получит ли профессор своего рода контракт?

— Правильно, — сказал я нетерпеливо. — После того, как Зено покажет, на что он способен, профессор получит шахматный показательный тур.

Серый человек изучал Зено со сдержанным отвращением. — Ну, хорошо. Я подожду.

Профессор издал гигантский вздох и унесся, чтобы наблюдать за своим протеже.

— Послушайте, — сказал мне серый человек, — вам нужно здесь держать кошку. Я уверен, что я видел, как тут вокруг бегала крыса.

— Это Зено, — сказал я. — Он играет в шахматы.

— Не будьте таким язвительным, Джек. Я ведь только внес предложение. И, он отошел, чтобы следить за профессором.

***

Вечер продолжался, и профессор израсходовал все свои носовые платки и позаимствовал один мой. Но я не мог видеть того, по поводу чего он волновался, потому что было ясно, что Зено был чудом, право на уровне Ласкера, Алехина и Ботвинника.

В каждой игре он вступил в разгул осложнений. Один за другим его противники колебались на острие ножа, и должны были сдаваться. Один за другим пустели столы, и проигравшие собирались вокруг тех, кто все еще боролся. Группы вокруг Бобби Бейкера, Пита Саммерса и Джима Брэдли возрастали с минуту на минуту.

Но к концу второго часа, когда только три чемпиона клуба продолжали бороться, я обратил внимание, что Зено замедлялся.

— Что случилось, профессор?— я прошептал с тревогой.

Он застонал. — На ужин он обычно получает только два маленьких кусочка сыра.

А сегодня вечером Зено съел уже двадцать три! Он стал настолько полным, что едва мог ковылять.

Я также застонал, и подумал о крошечных желудочных насосах.

Мы напряженно наблюдали, как Зено медленно перемещался от стола Джима Брэдли к столу Питера Саммерса. Казалось, ему потребовалось необычно долгое время, чтобы проанализировать позицию на доске Пита. Наконец он сделал свой ход и пополз по направлению стола Бобби Бейкера.