Шахматная доска роботов

Вышеописанное было похоже на государственный переворот во всех сферах жизни общества. Но я не видел причин, чтобы верить этому. Я вздохнул. Уже неделю я спал всего по несколько часов в сутки, так как дело моего клиента Бориса Джоковича требовало максимальной отдачи.

На секунду в голове мелькнула мысль «А если правда?», но я тут же отогнал её в сторону, поморщившись. Я был юристом долгие годы, за которые слышал сотни самых разных историй. Кто как ни я знал, к каким умозаключениям способен прийти человеческий разум в попытках создания правдоподобной лжи. Я не понимал лишь одного, почему именно этот мужчина, почему именно такая история. Возможно, он и вправду не способен к адекватному восприятию окружающего. И почему именно я? Это могла быть и провокация, чтобы очернить меня, одного из наиболее авторитетных адвокатов Ассоциации. Вот только можно было придумать множество других историй, более правдоподобных.

Эта встреча немного вывела меня из равновесия, и в совокупности с накопившейся усталостью дала понять, что теперь уж наверняка мне нужно ехать домой и отдыхать. Положив документы по делу мистера Джоковича в свой портфель, я вышел, закрыл свою контору, сел в автомобиль и поехал домой.

Мой будильник зазвонил, когда солнце только начало вставать над городом. Я был один дома, и я не был женат, и абсолютно доволен этим. Я человек, который полностью предан своей профессии, и уже два года как у меня не было серьёзных отношений. За жизнь у меня было много женщин, с одной даже всё было очень серьезно, я дал довести дело до свадьбы, её имя – Диана, но в итоге она поняла, что я не тот человек, с которым можно ужиться. Ей нужен был примерный семьянин, который возвращался бы домой в шесть часов каждый вечер к семейному ужину, расхваливая стряпню жены, которая после брака переставала бы следить за собой и прибавляла в весе, по утрам отвозил бы орущих и отвлекающих от езды детей в школу, а потом забирал бы их обратно, по дороге расспрашивая, как у них дела на какой-то чёртовой футбольной секции, или как там поживают их лучшие друзья, имена которых я бы даже не стал запоминать. Может для кого-то подобная жизнь и была пределом мечтаний, но точно не для меня. У меня не было на это времени. Я считал это всё полным дерьмом. Как и всё в этом мире. И если выбирать дерьмо себе по душе, тогда только лишь то, от которого можно без проблем избавиться, вытерев ноги об свой парадный коврик. Таковой была моя профессия адвоката и все дела в ней.

Каждое утро я совершал пробежки вокруг нескольких кварталов, после чего на спортивной площадке одной из местных школ делал зарядку. Это дарило мне заряд бодрости на весь день. Одни и те же люди каждый день здесь выгуливали своих собак, а те гадили по всему школьному газону. Рядом пробегали старики, предпочитая доживать свой век в здоровом теле, молодые девушки, державшие себя в форме (наверное, не замужем ещё). В отдалении каждое утро один и тот же парень в боксерских шортах выделывал кульбиты и размахивал руками и ногами, имитируя драку с толпами бесчисленных противников в стиле «Малыша-Каратиста». На траве в спальных мешках почивали бомжи, до поры до времени, пока охранник школы утренней смены не прогонял их восвояси. Вечерний охранник был добрее. Или, скорее всего, ему было всё равно, и он просто спал всю ночь напролет, не считая свою зарплату достаточно высокой, чтобы напрягаться. Всё это окружение меня не волновало. Я делал зарядку, затем возвращался домой. Пил кофе, завтракал тостами, собирался и выезжал в центр, где располагалась моя контора. Я купил здание, когда дела шли более, чем отлично, и всегда с иронией думал, что, когда ситуация ухудшится дальше некуда, я всегда смогу продать помещение и жить на вырученные деньги какое-то время. Тем более у меня ещё были определенные сбережения, которые могли обычному человеку показаться целым состоянием. Но те, кто когда-то были лучшими юристами, жили той жизнью, уже не могли жить жизнью обычных людей, сводя концы с концами. Моих денег, остановись я, хватило бы только на какое-то время.

Современный мир в прогрессивных государствах практически поборол коррупцию, но в мелочах она всё равно оставалась. За несколько сот долларов можно было достать интересующие тебя документы у структур, которые делиться ими не должны. А за несколько тысяч – достать сведения, которых и вовсе не должно существовать в природе. Мой давний друг Трейс Уикман, тоже адвокат, мог достать любую нужную бумагу в пределах разумного. И эти пределы были эластичными – могли расширяться пропорционально с толщиной пачки денег, уплачиваемых за них. Я отправился к нему в контору, по дороге заехав купить свежую прессу. Я не читал газет в электронном виде, любил чувствовать в руках пережитки старого мира.

– Донован, привет! Только собирался тебе звонить!