Шахматы. Чёрная королева

— А я такой же, как и он. Уже такой. В один момент стал, когда девочку свою увидел. Темно-синяя, практически черная кожа. А на ней разрывы, порезы, засохшая кровь. Абсолютно голую они ее бросили под нашим подъездом. И ее волосы… ее светлые волосы окрасились в отвратительный коричневый цвет. Я даже не сразу понял, что это кровь засохшая! Я не сразу понял, что это она! Живой труп, не иначе! И глаза, они были пустыми. Не было больше моей Настюшки. Сплошной сгусток боли, страха, ненависти. Она совсем не разговаривала. Ни на кого не смотрела, не концентрировала взгляд. Врачи боялись, что сошла с ума и, знаешь, потом я вдруг подумал, что так было бы даже лучше.

Прикинул и посмотрел так, будто мнения у Марты спрашивал, но слышать ответа не хотел. Обвел непослушным языком пересохшие губы.

— Ее выписали через два месяца. Я домой ее забрал, казалось, что там девочке станет лучше. В знакомой обстановке, со мной рядом. Знаешь, а ведь она меня ни в чем не винила. Ни в чем. А мне так страшно за нее было, за то, что она с собой что-нибудь сделает, что ни о какой мести тогда и не думал. Только бы выкарабкалась. А еще через месяц, на плановом посещении у врача, Настюшке сказали, что она беременна. Она вышла тогда из кабинета и справку мне в руки толкнула. Не плакала и не кричала. Просто замкнулась в своем мирке и не желала из него выходить. А на следующую ночь повесилась. Точно в таком же подвале. Ну, может, чуть ниже. Марта, а ты знаешь, в каком состоянии должен быть человек, чтобы повесится в помещении с таким низким потолком?

— Нет. — Ответила, потому что четко поняла: он этого ждет. Дрожь ощутимой вибрацией прошлась по телу, незримой тенью скользя за его хищным взглядом.

— А хочешь узнать? — Повернулся в сторону забитого досками окошка, а возле него петля. Под самым потолком.

— Нет. — Всхлипнула и закрыла глаза, испугавшись того, что в глазах Саши отразилось, того, что в них зарождалось.

— Там, за этой дверью, стоят восемь человек, Марта. — В полной тишине прозвенел его голос. — Восемь человек ждут, пока их приласкает сладкая девочка нашего майора. Единственное, что я хочу тебе пожелать, так, это чтобы ты сошла с ума раньше, чем они с тобой закончат. Потому что твой любовник перешел дорогу не мне одному. Каждому из восьми есть, что ему передать. Думаю, они не ограничатся посланием, что отпечатают на твоем теле. — Прохрипел, склонившись над ее ухом, и сам задрожал, впитывая ее страх, предвкушая жажду наживы.

— Нет. Ты не сделаешь этого. Потому что ты не такой. Потому что ты меня любишь. Потому что я беременна и ты не посмеешь причинить мне боль. Ты не такой! — Прокричала из последних сил и задохнулась потоком воздуха, когда Саша больно сжал в кулак волосы у основания, заставляя поддаться силе, запрокинуть голову, жалко прошипеть.

— Беременна?

Пророкотал, выдохнул он это в самые губы, а потом кулак разжал. Ощутимо, практически болезненно провел ладонями по ее телу, по бокам, ощупывая каждый сантиметр. Руки съехали на ягодицы, сжали их. Саша дернул подол платья вверх, под звуки ее сдавленного шипения, слабого крика, рванул тонкие колготы, стягивая их с ног вместе с бельем. Громкий шлепающий звук привлек внимание и Марта сжалась, не понимая, не позволяя себе понять, что сейчас произошло, но Саша отгородиться, закрыться не позволил. Одной рукой ее лицо удержал, привлекал внимание, другой резко между ног провел и окрашенную яркой кровью ладонь к лицу поднес, результат демонстрируя.

— Уже нет. — Жестко подвел итог и Марту отпустил.

Отступился от нее, глядя со стороны, как вздрагивает в тихой истерике. А она будто этого и не видела, в себе замкнулась. В носу застыл противный запах крови. И прошлый выкидыш… будто вчера все случилось, помнила. Боль, на которую закрывала глаза все это время… ее она тоже помнила. Низ живота и крестец, слабые схватки. Странное тепло, что выходило из тела, а теперь стекало по ногам плотной струйкой, капало на пол. Отвратный звук падающих на бетон сгустков. Все это она знала. Все это она уже пережила! Но сейчас еще есть шанс, еще есть возможность спасти, еще не все потеряно!

— Что же ты делаешь?.. — Взвыла в истерическом порыве. — Что же ты делаешь?! — Прокричала, точно зная, кому эти слова адресовать хочет и всем телом дернулась, пытаясь вырваться, пытаясь с крюка сорваться. — Отпусти, пожалуйста, отпусти! Отпусти, пожалуйста!

Как в припадке билась, глядя на то, как Саша к двери подошел, как он один за одним замки снимает, как отпирает увесистые металлические засовы, а как ее распахнул, затихла. Наверно, какая-то ее частичка в тот момент умерла. А перед глазами только один человек. Будто вдалеке слышны какие-то звуки, чужие безликие голоса, довольный хохот и вот уже первые желающие вошли посмотреть на то, что предоставлено им во временное пользование.