Шахматы из слоновой кости

– Первый выстрел – небо, не остановится – нога. Не убей, народ будет судить.

Выбрался из коляски, попросил Сашу:

– Помогай, пожалуйста, кабина сесть, там буду вас ждать.

Саша подвел Митхаса к грузовику, ухватился за ручку двери, потянул на себя, но тут же, растерянно охнув, захлопнул дверь и отскочил в сторону, рванув за собою милиционера.

– Он тут! – крикнул инженеру. – Стреляйте!

– Нет, нет, – испугался Митхас, – нет, самосуд нельзя!

Прыгнул – откуда только силы взялись! – обратно к двери, распахнул и, заслоняясь створкой, приказал:

– Бросай оружие, выходи!

Инженер вскинул на всякий случай пистолет, повторил вслед за Митхасом:

– Выходи!

Лишь после этого разглядел в свете лупы, что сидящий в кабине человек по-странному неподвижен, левая рука висит плетью, правая уцепилась за баранку руля, в нее же бессильно уткнулась и голова. Не отводя глаз и не опуская пистолета, инженер подался вперед, вновь потребовал:

– Выходи!

Нет, и после этого сидящий за рулем не выказал признаков жизни. Мелькнула мысль: не покончил ли с собой? Инженер бросился к нему, но его опередил Митхас – вывернулся из-за двери, вцепился в сидящего.

– Че… чего н-надо? – внезапно услыхали они.

– Он же пьяный! – определил подступивший к двери Саша.

– Это я пья… пья-ный?

Человек приподнял голову, силясь еще что-то сказать, посмотрел на них из-под надвинутой на лоб шапки.

– Павел? – в голос воскликнули все трое.

Оказалось, это был один из подсобных рабочих отряда,

местный житель, два дня назад подвернувший ногу и не выходивший это время на трассу. Инженер вспомнил, парни рассказывали, на руднике у Павла невеста, так что можно было не допытываться, зачем тому вздумалось угонять машину.

– Останешься с ним, – сказал Саше. – Подошлю за вами трактор.

Тронул за плечо Митхаса, с потерянным видом топтавшегося у кабины, вернул пистолет. Митхас поставил его на предохранитель, сунул в карман, спросил у себя вслух:

– Где теперь этот сволочь искать?

Инженер тоже задавал себе такой вопрос и тоже не находил ответа. Он вернулся к мотоциклу, завел, подрулил к Митхасу.

– Садись, по дороге будем думать.

Отъехали назад что-нибудь с километр, повстречались с лошадью, запряженной в сани-розвальни. Инженер притормозил, крикнул укутанному в тулуп вознице:

– Не проехать вам здесь, дорогу грузовик перегородил, а в объезд – снег глубокий.

Возница не отозвался, даже не обернулся – выструнил вожжи, подстегнул лошадь. Митхас взглянул на нее, пробормотал:

– Ничего, конь нога длинный, снег шагает, сани тащит.

Инженер не стал спорить, прибавил газа. Однако только-только набрал скорость, Митхас ткнул кулаком в бок, прося остановиться.

– Чего ты? – склонился к нему инженер. – Мутит опять?

– Это чей конь ехал? – спросил вместо ответа Митхас.

– Задай вопрос полегче: для меня все кони на одно лицо. Тем более ночью.

– Крути руль назад, – распорядился Митхас. – Скорей!

– Будешь выяснять, чей конь встретился?

– Это конь сельпо, я узнавал, однако-то.

– Ну, так что? Пусть себе…

– Крути руль, скорей! Конь сельпо, а Василий санях нет. Конь есть, тулуп есть, а Василий нет… Чужой человек санях!

Инженер, наконец, понял, о чем подумалось Митхасу, поспешно развернул мотоцикл.

– Фа-ра, – невнятно проговорил Митхас, перевешиваясь в который уже раз через борт коляски, – фара…

Инженер догадался: Митхас опасается, как бы Захаров, если только это он, не открыл стрельбу, увидев, что мотоцикл пустился следом. Выключив свет, дал глазам привыкнуть к разбавленной луною темноте, крутнул регулятор газа. Мотоцикл послушно рванулся вперед.

Холодный ветер хлестал по лицу, высекал слезы, задувал в рукава полушубка, проникая до самых плеч. Хорошо еще, зима не успела пока набрать силу, не вызверилась.

– Ты живой там у меня? – скосил глаза на коляску.

– Погоняй! – отозвался Митхас.

Куда там, мотоцикл и без того опасно юзил на скользкой дороге, то и дело подскакивал на неровностях; своевременно среагировать на них без света было просто невозможно.

Странно, проехали уже довольно далеко в обратном направлении, а все не могли настигнуть возок. Будто

сквозь землю провалился. Верно, Захаров гнал лошадь вскачь.

Неожиданно темноту впереди проколол неспокойный свет движущихся фар, а немного погодя стал различим и гул мотора: со стороны рудника спешила навстречу какая-то автомашина. Получалось, ей удалось обойти изыскательский грузовик по целику. Не иначе, катил мощный вездеход.

– Фара, – подсказал Митхас.

Инженер и сам уже подумал о том, что следует, наверно, включить ближний свет – подать о себе знак водителю этой махины, чтобы заранее поубавил скорость. И поприжался бы к обочине, давая возможность с ним разминуться.

Встречная машина и в самом деле пошла тише, а когда поравнялись, вдруг затормозила, дверца кабины распахнулась, инженер услышал:

– Эдуард Антоныч, вы чего вернулись?

Инженер остановил мотоцикл.

– Саша, ты?

– Так ведь что получилось-то, Эдуард Антоныч…