Шахнаме. Том 1

Известия те, до Мехраба дойдя,
⁷¹⁰⁰

В смятенье немалое ввергли вождя[236].Призвал он Синдохт, разъяренный, как лев,
Излил на нее против дочери гнев.
«Для спора с владыкой мне сил не дано, —
Сказал он, — теперь остается одно:
Тебя и порочную дочь обвинить,
Безжалостно вас при народе казнить.
Быть может, остынет от меры такой
Гнев шаха, и в мире настанет покой.
Кого бы послал против Сама Кабул?
⁷¹¹⁰ Кто с ним в поединок вступить бы дерзнул?»
Едва до Синдохт эти речи дошли, —
В раздумье присела от трона вдали.
Она прозорлива была и умна.
Догадкой блистательной озарена,
К Мехрабу она устремилась бегом,
Сказала, простершись в поклоне земном:
«Моим, о властитель, внемли ты словам,
А там поступай, как рассудишь ты сам.
Казну отвори, чтобы делу помочь.
⁷¹²⁰ Поверь мне, чревата событьями ночь.
Пускай и долга, и печали полна,
Но все же зарей разрешится она.
Увидим лучистого солнца восход,
И день, словно лал Бадахшана, сверкнет»[237].
Властитель ответил ей: «Выдумки прочь!
Ты старыми сказками нас не морочь.
Коль знаешь ты средство, воспользуйся им,
Иль кровь твоя саваном станет твоим».
«О гордость мужей! — отвечала жена, —
⁷¹³⁰ Навряд тебе кровь моя будет нужна.
Сама я к воителю Саму пойду,
Сама отведу я лихую беду.
Пущу я все средства уместные в ход —
Ум зрелость незрелым речам придает.
Мне жизни не жаль, ты богатств не щади;
Дарами меня пощедрее снабди».
Мехраб ей промолвил: «Вот ключ от казны,
О благах печалиться мы не должны.
Венец, и престол, и рабынь, и коней
⁷¹⁴⁰ Готовь, и в дорогу сбирайся скорей.
Ты этим, быть может, Кабул нам спасешь,
Увядшему снова расцвет принесешь».
«Да, — молвила мужу Синдохт, — коли жизнь
Тебе дорога, от богатств откажись.
Когда я поеду, чтоб делу помочь,
Не надо корить, обижать нашу дочь.
Ее невредимой хочу я найти;
Спеши мне священный обет принести.
О жизни своей не тревожусь, поверь, —
⁷¹⁵⁰ О дочери все помышленья теперь».
Священную клятву с Мехраба взяла
И рьяно тотчас принялась за дела.
Надев из парчи златотканный наряд,
Убор, где алмазы и лалы горят,
Взяла триста тысяч динаров она —
Народ оделять: ей открыта казна.
В уздечках серебряных вывели к ней
По тридцать арабских, персидских коней;
В златых ожерельях рабынь — шестьдесят:
⁷¹⁶⁰ В руках у них золотом чаши блестят,
Где смешаны с мускусом и камфарой
Алмазы, и жемчуг, и лал с бирюзой.
Сто рыжих верблюдиц велела вести,
Сто мулов, выносливых в дальнем пути,
Венец, где блистает алмазный узор,
Цепь, серьги, браслеты — весь царский убор;
Престол золотой, будто сам небосвод,
Где россыпь жемчужная дивно цветет;
С огромного всадника он вышиной,
⁷¹⁷⁰ И рашей он до двадцати шириной[238].Четыре слона из индийской земли.
Одежды, ковры дорогие везли.