ШАЛЬ

– Дело в том, Володя, что Лиза родилась почти слепой. Мы ее лечили. Мила ездила с ней в Израиль. Тогда они с сыном были еще вместе, и деньги были. Не помогло. Нам предложили сдать ее в интернат, пока она маленькая. Это специальный интернат для слабовидящих детей. Она прожила бы всю жизнь среди таких же, как она. Если бы выжила. Она была еще и слабенькая, все время болела. Вы не представляете, что мы пережили. В роду нашем, да и у Милы тоже, я знаю хорошо ее родителей, никаких патологий не было. Откуда взялось? Ума не приложу.

В детстве в маленьком городе, где он вырос, Степанков слышал подобную историю. У маминой подруги был слепой ребенок. Она сдала его в интернат, потом родила других, здоровых детей. И не вспоминала о старшем. Мама с бабушкой всегда недоумевали, как такое можно было сделать.

Зоя Павловна говорила также спокойно, как когда-то мама и бабушка. Она рассказала, как невестка «училась» вместе с Лизонькой, стала ее глазами. Причем училась в обычной школе, ведь девочка не совсем слепая, а слабовидящая. А она, Зоя Павловна, помогает им. До рождения ребенка она жила отдельно, а потом переехала в семью сына.

Когда Арсений ушел, Мила вынуждена была пойти работать. Она брала работу на дом, делала переводы, пока Лиза была в школе. Мила и стала заниматься с Лизонькой музыкой. Ведь сама она музыкант, закончила музыкальное училище. Потом руку переиграла, повредила, это у них бывает. И все. Попреподавала немного, да перестала. Говорит, что не может с бездарями возиться. Да и платят теперь совсем плохо, чтобы что-то заработать, надо набирать много часов.

– Вы, наверное, слышали об этом. Сейчас о школе такое пишут… В музыкальной - то же самое. Целыми днями пропадать на работе она не могла. - Зоя Павловна тяжело вздохнула. - Мила упорная, она заочно закончила иностранный, и теперь переводит дома. Лизочку к английскому приучает. Та уже со слуха хорошо переводит. Они фильмы смотрят, разговаривают потом, музыку обсуждают. Лизонька даже поет по-английски. Как ребенок, конечно. Но все равно… Голосок у нее приятный. - Зоя Павловна помолчала и, будто подведя итог, сказала: - У Лизы оказался идеальный слух. Так бывает. Компенсация как будто. Теперь вот должна была закончить музыкальную школу. В общеобразовательной Лиза учится в обычном классе. Там тоже надо платить, хотя и не так много. Но, наверное, придется отказаться от музыкальной школы. Обидно. Ею так гордятся, на всех отчетных концертах выступает. Она смогла бы стать настоящей пианисткой. Объехать мир. Мы об этом так мечтали. Но ничего не поделаешь. После дня рождения придется ей сказать, что последнего класса не будет. Ну что ж, спасибо за чай. Мои будут беспокоиться, если я не приду к ужину.

– Зоя Павловна, вот вам моя визитка. Дайте и ваш номер телефона или адрес. Может быть, я смогу помочь вам. Есть у меня одна идея.

– Спасибо, - Зоя Павловна внимательно посмотрела на Владимира.

И он опять подумал о том, что не разговаривал с пожилыми людьми уже несколько лет, что после смерти отца не был на родине. В Москве у него не было родственников, знакомых семей, где были бы пожилые люди. Собственно, он старался и не обрастать знакомствами, не привязываться ни к кому, чтобы «не потерять скорость».

Степанков проводил Зою Павловну до перехода и глянул на часы: ни о какой встрече можно было уже не думать, да и в окне «Пирамиды» уже маячила другая фигура. Он поймал машину и через пятнадцать минут был дома.