Шалаш в Эдеме

Слепая ярость мгновенно сползла с этого лица, уступив такой же слепой покорности… но было уже слишком поздно: сжимая хозяйку мощными руками, немой рухнул в бездонный проем двора.

Через секунду снизу донесся глухой удар.

Я стояла, скованная ужасом.

Все происшедшее казалось мне чудовищным сном.

Вдруг мимо меня, тяжело топая по гулко грохочущей крыше, пробежал майор. Он подбежал к своим подчиненным, барахтавшимся на краю крыши, опустился на колени рядом с Дроздовым и протянул Голубеву ремень:

– Хватай, Толик!

Тот, уже теряя надежду на спасение, из последних сил цепляясь за руку напарника, ухватил ремень свободной рукой и намотал его на запястье. Майор напрягся, потянул ремень на себя, Дроздов, со своей стороны, тоже поднатужился, и совместными усилиями они втащили Голубева на крышу.

Двое в черном сидели на крыше, отдуваясь и виновато переглядываясь.

– В спортзал! – недовольно проговорил майор, оглядев свое воинство. – Немедленно подтянуть физическую подготовку! С каким-то голубятником справиться не смогли!

– Ничего себе – голубятник! – обиженно отозвался Дроздов. – Да он один целого взвода спецназа стоит!.. Стоил… – поправился он, взглянув в провал двора.

– Это не человек – это живой бульдозер… был! – поддержал напарника Голубев.

– Что же теперь делать? – вмешалась я в их разговор. – Что будет с Леонидом Борисовичем? Ведь, кроме Малюты, никто не знал, где его держат… а теперь, выходит, и вовсе никто не знает!

В это время в кармане у майора зазвучала старая мелодия «Уходим в далекое море». Это зазвонил его мобильный.

– Начальство! – бросил он мне, достал мобильный и вытянулся по стойке смирно. – Слушаю! Так точно! Есть! Приступаю к исполнению! – Выпалив все это, он снова убрал телефон в карман и повернулся к своим расстроенным подчиненным: – Адмирал звонил. Лично. Очень срочное поручение…

Дроздов с Голубевым вскочили, и вся троица двинулась к выходу с крыши.

– Эй! – окликнула я их. – А как же Леонид Борисович?

– Вы слышали – нас вызывают по срочному делу! – бросил через плечо майор. – Кстати, никуда не уезжайте из города: вы можете нам понадобиться!

– Отлично! – раздраженно проговорила я. – А Леонид Борисович, значит, будет сидеть в пещере, в темноте и сырости, пока не умрет от голода и жажды?

Майор ничего мне не ответил, даже не повернулся, но его спина ясно выразила, что он думает о всяких штатских, которые ничего не понимают в субординации и только и умеют вставлять палки в колеса и всеми способами мешать исполнению приказов.

…Дверь мне открыл страшно рассерженный Родион.

– Явилась, наконец! – прошипел он. – Не прошло и года!

– В чем дело? – Из последних сил я сделала неприступное выражение лица. – Ты мне не рад? Тогда я, пожалуй, пойду в другое место…

– Куда ты пойдешь? – Слон схватил меня за руку и втянул в квартиру. – Ты теперь вообще из этой квартиры не выйдешь! Будешь сидеть под замком!

Робко скрипнула дверь, и из своей комнаты выглянул запуганный Кирилл.

– Дуся! – обрадовался он. – А мы уж волновались…

– Ты молчи! – гаркнул Слон. – С тобой отдельный будет разговор! Ишь чего выдумал – девчонку в самое пекло посылать!

– Что ты так разорался? – поморщилась я. – Вот я пришла, живая и здоровая. Все у меня на месте, никто меня не тронул…

– На месте? – загремел Слон, словно и вправду хоботное животное, не зря мы его так прозвали. – Да ты на себя посмотри! Где ты была?

– Ходила в этот самый… «Морсвязьпроект», – самым невинным тоном ответила я.

– Ага, так я и поверил! Пальто все драное – тебя там побили, что ли?

– Кирилл, он всегда такой или только со мной? – разозлилась я.

Но Кирилл счел за лучшее не вмешиваться в семейную сцену и прикрыл свою дверь. Я молча повесила порванное пальто на вешалку и прошла в комнату. Действительно, отношения надо выяснять наедине, незачем вмешивать в этот интимный процесс посторонних. И хоть мне было совершенно непонятно, какие у нас с Родионом могут быть отношения, ведь, как говорится в известном анекдоте, совместная ночевка в общей постели – это вовсе не повод для знакомства, однако мужчины обожают эти самые отношения выяснять. Это мне еще мамочка говорила, она, регулярно разводясь со своими многочисленными мужьями, нахлебалась этих выяснений по полной программе. Все-то им надо обговорить, все-то надо разжевать до конца, разложить по полочкам! Не терпят мужики никакой недосказанности.

«Может, Слон меня ревнует? – с надеждой подумала я. – Тогда можно расплакаться, оскорбиться этими подозрениями и повернуть ситуацию против него…»

Как ни крути, а я все же дочь своей матери, так что сумею устроить сцену. Но нет, с Родионом этот номер не пройдет, его просто так с мысли не собьешь, не зря Слоном прозвали!