Шаляпин в Петербурге-Петрограде

партере. Повсюду однообразная людская масса, внимательная, добродушная,

плохо одетая. ...В большинстве случаев билеты бесплатны. На одно

представление их раздают, скажем, профсоюзам, на другое — красноармейцам,

на третье — школьникам и т. д. Часть билетов продается, но это скорее

исключение».

Уэллс бывал на спектаклях с участием Шаляпина во время его гастролей в

Лондоне, но не был знаком с певцом. Встретив Уэллса у Горького, Шаляпин

пригласил английского писателя к себе на обед. «У него двое почти взрослых

приемных детей (дети Марии Валентиновны от первого брака. — Авт. ) и две

маленькие дочки, обе недурно разговаривают на несколько манерном,

безупречно правильном английском языке, а младшая превосходно танцует, —

описывал Уэллс свой визит к Шаляпину. — В сегодняшней России Шаляпин

воистину представляется чудом из чудес. Это подлинный талант, дерзкий и

ослепительный. В жизни он пленяет тем же воодушевлением и неиссякаемым

юмором... Говорят, он наотрез отказывается петь бесплатно, и требует за

выступление гонорар в 200 ООО рублей (Уэллс имел в виду обесцененные

бумажные деньги тех лет. — Авт. ) — около 15 фунтов на наши деньги, — а

когда с продуктами бывает особенно туго, настаивает, чтобы ему уплатили

мукой, яйцами или чем-нибудь еще. И он никогда не встречает отказа, ведь если

бы Шаляпин объявил забастовку, это нанесло бы невосполнимый ущерб

театральной жизни Петрограда. Поэтому в его доме, быть может единственном в

России, ощущается относительное благополучие. На супругу Шаляпина до

такой степени не повлияла революция, что она спросила у меня, какие сейчас

моды в Лондоне. Из-за блокады самые свежие журналы мод, которые она

видела, были за январь и февраль 1918 года».

Домашнее окружение Шаляпина удивило Уэллса, и не без оснований.

Влияние Марии Валентиновны, определявшее домашний быт певца, позднее

отразилось на всей его судьбе.

Шаляпин продолжал выступать в театре. Как справедливо отмечал Уэллс,

его выступления создавали и определяли тонус театральной жизни Петрограда.

В ту пору стали традицией встречи Шаляпина с рабочими. Дважды выступал он

на бывшем императорском Фарфоровом заводе (ныне Ленинградский

фарфоровый завод имени М. В. Ломоносова). На съезде союза рабочих

стекольно-фарфорового, фаянсового и гончарно-изразцового производства в мае

1920 года за активную шефскую работу Шаляпин и Горький были избраны

почетными членами союза. Один из делегатов съезда подчеркнул в своем

выступлении, что Шаляпин и Горький «прошли все стадии трудовой жизни,

достигнув наконец такой известности».

С ответной речью выступил Шаляпин.

— Дорогие, уважаемые товарищи, — сказал он, — я выступаю в качестве

оратора, что, вероятно, для вас удивительно, для меня это непостижимо. Я

говорить умею плохо, больше в жизни пел, чем говорил, но постараюсь все-таки

сказать вам о моих чувствах. Прошло два года с лишком с тех пор, как, помню,

мы приехали с Алексеем Максимовичем к вам в гости.

Это был чудеснейший день, на улицах, правда, было пасмурно, но в наших

душах было светло и весело. Мы много пели и читали. Теперь прошло вот уже

два года, сегодня и погода благоприятствует, и лица у всех, как я вижу, гораздо

более веселые, чем тогда. Что же за свет воцарился в наших душах? Вероятно,

это сознание того, что трудящиеся люди собрались, объединившись вместе для

настоящего труда. Товарищи! Я и Алексей Максимович, мы, конечно, сейчас для

всякого постороннего взгляда пожинаем лавры и цветы. Но верьте, друзья мои,

что эти лавры и цветы достаются нам страшно тяжелым трудом, ибо без труда

ничего нельзя сделать на свете хорошего, такого, которое вело бы к

благополучию.

Товарищи! Мы живем в тяжелое время, и единственная надежда — на наш

труд, каков бы он ни был. Вот почему я счастлив через два года снова быть с

рабочими людьми вместе, потому что знаю, что такое труд. Товарищи, буду

кратким, потому что мне сегодня нужно петь еще спектакль, боюсь охрипнуть

просто и в заключение скажу: да здравствует величайшее оружие в жизни

человека — труд и да здравствуют его представители, с которыми имею счастье

жить на этом свете!»

Вместе с артистами Мариинского театра Шаляпин часто выступал в

военных частях, на фабриках и заводах. Зимой 1920 года группа артистов театра

участвовала в торжественном открытии рабочего клуба на Путиловском (ныне

Кировский) заводе. На Покровскую площадь (ныне площадь Тургенева) за

артистами была специально прислана конка.

На маленькой сцене клуба был показан «Борис Годунов». Это был первый в

истории Мариинского театра выездной спектакль. Один из участников этой

встречи вспоминал: «Несколько дней подряд все у нас мылось, чистилось,