Shalimar. История с привкусом Востока (СИ)

—  Успокойтесь, — Камила сделал то, что было непозволительно для любого психотерапевта, она нарушила выстроенную между ними дистанцию, и по-дружески обняла своего пациента. — Все в порядке, глотните еще чаю.

— Простите, я что-то расчувствовался, — Бустаманте шмыгнул носом, стараясь утереть накрапывающие на лицо слезы памяти.

— Истинное счастье невозможно познать без одиночества. Я всецело познал это, когда моей Мариссы не стало… Знаете, мне не хотелось жить, я даже пытался покончить с собой,  но смелости как-то не хватило, — горько усмехнулся Пабло. — А потом смысл жизни появился, когда Айна сообщила мне, что ждет ребенка. Дочь стала моей отдушиной… Но даже такое важное событие как рождение дочери не смогло прикрыть зияющую дыру в моем сердце…

— Вы слышали когда-нибудь эти строки, Камила? «Звездой моей не станешь ты полночною порою, разрушил все свои мечты я собственной рукою… “ — спокойно пропел Бустаманте. — Музыка — это душа человека. Когда мы теряем близких, песни порой могут рассказать гораздо больше, чем сам человек… Отразить всю его боль…

Пусть никогда любовь моя тебя не потревожит,

И навсегда исчезну я в немой толпе прохожих.

Звездой моей не станешь ты полночною порою,

Разрушил все свои мечты я собственной рукою.

Я собственной рукою.

И будет день, и будет ночь все также неизменны

И только я останусь вновь один во всей вселенной.

И лишь во сне, как прежде, ты стоишь передо мною…

Разрушил все свои мечты я собственной рукою.

Я собственной рукою.

Звездой моей не станешь ты — я боль свою не скрою.

Разбиты все мои мечты моею же рукою.

Моею же рукою.

— Она жива, доктор, — Пабло улыбнулся, согласно вторя себе головой, — жива, я чувствую.

Комментарий к

17

«Burlesque» “Звездой моей не станешь ты “- Андрей Губин.

====== 18 ======

— Жива? Вы в этом уверены?

— Я не знаю. Возможно, это все лишь домыслы моего воспаленного сознания, попытка оправдать реальную действительность. Пабло всплеснул руками, поднимаясь со стула. — Я уже ничего не понимаю в этой жизни, — его раскрытые ладони устало протерли лицо.

Камила Диас махнула головой, пытаясь выразить свою поддержку и снова перешла к вопросам.

— Так что же было после того страшного пожара в «Burlesque»?

— Началось долгое расследование, допросы, очные ставки. Виновные лица понесли свое наказание по всей строгости буквы закона, но только не мой отец. Серхио как всегда сработал безупречно, не оставляя следов, — Пабло попытался высмеять Бустаманте старшего, которому всегда удавалось выходить сухим из воды. — Он обставил все таким образом, что ни один даже самый опытный детектив не сумел найти факты его отношения к злодеяниям, творившимся в «Burlesque». Вера согласна взяла всю вину на себя, уж не знаю чем она руководствовалась. Может, отец ей угрожал — предположил Бустаманте, присаживаясь обратно, — или попросту заплатил ей за молчание. Она получила двадцать лет тюрьмы, но как мне стало известно последние пять ей скостили за хорошее поведение. Наша судебная система напрочь прогнила и увязла в коррупции…

— Еще чаю? — внезапно предложила Камила, поднимаясь со своего стула.

— Нет, думаю, что мне уже пора. Дочь просила вернуться сегодня пораньше. Хочет познакомить нас со своим профессором из университета, которого пригласила на ужин.

— В таком случае, не смею вас больше задерживать, сеньор Бустаманте, — Камила растянулась в вежливой улыбке и подошла к двери, чтобы проводить своего гостя на пороге.

— Хорошего вечера, и до встречи.

— Я позвоню, — пообещал Пабло, слегка улыбнувшись, и отправился к своему автомобилю, припаркованному у высокого бордюра. Камила подошла к окну, и отодвигая темную занавеску, принялась размышлять о своем пациенте, не отрывая взгляда от его черного BMW представительского класса.

— Сегодня я бы хотела построить наш сеанс немного в другом стиле, если вы не против?

— О чем идет речь? — Пабло напрягся всем телом. Ему давно следовало бы отказаться от курса психотерапии, потому что по всей видимости ему становилось только хуже. Ночные кошмары, непрекращающиеся голоса в голове, бессонница, и как следствие всего вышеперечисленного, повышенная нервная возбудимость.

— Сегодня я выступлю в роли рассказчика вашей истории, а вы слушая меня со стороны, попробуете найти глубокие причины, по которым эта история никак не может оставить вас в покое.

— Знаете, я не уверен, что это хорошая идея, — Бустаманте попытался подняться со своего места, но Камила успокоила его телодвижение касанием руки.

— Просто доверьтесь моему опыту, — ее ладонь мягко легла ему на плечо. Пабло сделал над собой усилие и попытался расслабится, ерзая по кожаной обивки кресла.

Диас расположилась на диване прямо напротив и медленно взяла в руки чашку, помешивая скрученные чайные листы маленькой ложкой.