Shalimar. История с привкусом Востока (СИ)

— Ненавижу грейпфрутовый чай, — вдыхая ароматные пары, исходящие из горячего стакана, на лице Камилы появилось подобие улыбки. Девушка установила зрительный контакт с Бустаманте и произнесла. — Такой сладкий, а потом…горчит. Фрукт-обманщик. Но я заставляю себя пить нелюбимый мною чай каждый день, потому что он полезен. Это работает так же как и с людьми. Мы осознанно выбираем в человеке только то, что необходимо нам самим, чего нам не хватает или, в чем мы слабее. То, что вы чувствуете по отношению к Марисе сейчас, это не любовь. Она принимала вас таким какой вы есть, не пытаясь изменить. В отличие от того же отца, или вашей жены. Помешивая чай, маленькой ложкой, Камила слегка задевала края фарфоровой чашки, вводя Бустаманте этими равномерными стуками в особое состояние, похожее на гипноз.

— Смею предположить, что вы, Пабло, были не единственным ребенком в семье, но ваш отец возлагал большие надежды именно на вас. Вам претило это давление, но вы никогда не пытались пойти на попятную, безоговорочно соглашаясь со всем, что говорил вам Серхио. Власть…это вы почувствовали, едва только встретили Мариссу. Камила выговаривала все слова медленно, с расстановкой, пытаясь донести суть выдержанной интонацией. — Жажда подавлять, быть хозяином положения вела вас в «Burlesque» снова и снова. Но когда вы поняли, что Марисса сильнее, ничего другого не оставалось, как полюбить ее, чтобы снова не чувствовать себя проигравшим в этим отношениях. Как с вашим отцом…

— Хватит, — глаза Пабло заблестели от слез.

Диас поднялась со своего места и обошла Бустаманте со спины.

— Бедный мальчик, которому всю жизнь указывали, что и как нужно делать, так и не смог сделать правильный выбор…

— Хватит, — последнее что изрек из себя Пабло, стиснув зубы. Костяшки его пальцев побелели, цепляясь за подлокотники мягкого кресла.

— Вина, ответственность, которую вы так и не смогли на себя взять…

— Я сказал хватит!!! — В момент когда Бустаманте вскочил со своего места, Камила вскинула руку и воткнула тонкую иглу от шприца прямо ему в шею. Надавливая на поршень, она остановилась только тогда, когда снотворное дошло до последнего деления.

— Спать! — усаживая обмякшее тело Пабло обратно на кресло, Диас победно растянулась в обличающей ее улыбке. Она так долго ждала своего часа.

— Все готово, можем начинать! — выговорила Камила в телефонную трубку и равнодушно отбила вызов.

Когда Бустаманте пришел в себя, его руки были скованы железными браслетами. Голова была словно в тумане, а в памяти смутно всплывали моменты того, как он оказался в этой темной комнате. Глаза еще не успели привыкнуть к отсутствию света, отчего все образы перед его заспанным взглядом казались нечеткими и размытыми.

— Пора просыпаться, папочка, — фигура молодой девушки замаячила на горизонте и в одну секунду с головой окатила Пабло ледяной водой из пластмассового ведра.

— Что происходит? Как все это понимать?

— Хм… — Камила наигранно постучала пальцем по своему подбородку и манерно закатила глаза. — С чего бы начать? Пододвигая табуретку практически вплотную к стулу Бустаманте, девушка сократила расстояние до минимума и посмотрела мужчине прямо в глаза.

— Я твоя старшая дочь. Та, что ты так сильно любишь по сей день, и оставил гнить в стенах «Burlesque» родила тебе ребенка. — Здравствуй, папа — на лице Камилы появилась зловещая улыбка.

— Как…я не понимаю, — Пабло несогласно мотал головой из стороны в сторону, пытаясь осознать происходящее вокруг. — Нет! Нет! Нет! Этого просто не может быть…

— Конечно, трупы ведь не умеют воспроизводить потомство.

— Значит…она жива… Мариса жива? Бустаманте обреченно вздохнул, пытаясь прийти в себя, после того как камень, лежавший на сердце тяжким грузом ответственности все эти десятилетия, упал с души. Плечи Пабло дрогнули, когда на его лице появились жгучие слезы.

— Ооо… — протянула Камила, — ты плачешь? Как мило! Думаю после того, как ты рассказал мне историю своей жизни, тебе будет весьма любопытно послушать мою историю.

Мама была достаточно умна, чтобы понять, что после чудесного спасения из обгоревших стен «Burlesque» Серхио и его люди не оставят ее в покое. Она предпочла остаться погребенной под руинами, тогда как на самом деле, сумела выбраться на волю и начать новую жизнь. Разумеется, вопроса о возвращении обратно на родину у нее не стояло, это было бы слишком опасно. По счастливому стечению обстоятельств ее приютила одна молодая семья из глубокой деревушки на юге ОАЭ. А когда мама узнала, что беременна, то делом ее жизни стало воспитать счастливого и здорового ребенка.

Пабло внимал каждому слову Камилы, разглядывая черты ее лица, и пытаясь найти в них частичку себя и Мариссы.