Шальная любовь

Звонок в дверь раздался неожиданно. Андрей? Или кто-то чужой? Если так пойдёт, скоро она собственной тени будет бояться. На цыпочках Надежда подошла к двери, заглянула в глазок. Он! От сердца отлегло, она быстро открыла дверь. Парень вошёл, принеся с собой с холодных улиц запах морозной свежести. «И почему у морозного воздуха такой особенный запах?» – некстати подумала девушка, запирая дверь. Оглянулась – Андрей смотрел на неё с улыбкой, солнечные блики играли на его лице. Зимняя утеплённая куртка делала его похожим на военного лётчика, готового к выполнению боевого задания.

– Ну, вот, пришёл проводить на работу, – смущённо сказал он.

«А ещё мне отчаянно захотелось побыть рядом». Этих слов Андрей не произнёс, но они читались в его пристальном взгляде, в том, как он поднимал глаза, рассматривая лицо девушки, любуясь высокими скулами, идеально очерченными губами, чуть тронутыми розовой помадой. Всё в ней бесконечно нравилось Андрею. Как галантный кавалер, он помог ей надеть пальто, на секунду успев прижаться лицом к воротничку, вдохнуть запах. Фиалка? Любимые люди всегда пахнут фиалками.

Они вышли на улицу, бесподобно белую, как чистый лист бумаги, сели в машину.

– Андрей, ты меня так каждый день собираешься провожать? – спросила Надежда, подумав, что иметь охранника и водителя в одном лице – это перебор, не такая уж она важная птица.

– Да, – просто ответил он. – Пока опасность… – молодой человек задумался, подбирая слово, – не минует.

– Это неправильно! – с горячностью воскликнула Надежда. – У тебя и своих забот навалом.

Андрей ничего не ответил, глядя на дорогу. Он будет рядом, это не обсуждается.

– А как дела с журналом?

Молодой человек оживился.

– Надеюсь, в январе весь мир оценит наш первый номер. Главный у меня – огонь! Придумал интересное приложение на развороте с рейтингами спортсменов, хронологией спортивных событий года. Факты и только факты. Да тебе неинтересно, наверное?

– Продолжайте, коллега, продолжайте! – сказала Надежда важно, имитируя голос шефа.

Они оба засмеялись. Меж тем автомобиль уже подъезжал к зданию, где располагалось издательство, и Андрей ловко припарковался задним ходом между двумя автомобилями. В офисе была непривычная тишина, только Алла, оторвав голову от журнала, приветственно махнула вошедшим рукой.

– Вот, смотри, тут включаешь запись, как только раздастся звонок. Любой звонок, – Андрей протянул девушке диктофон, который она осторожно взяла в руки. – И режим громкой связи должен быть включен постоянно.

– Очень надеюсь, что всё это не понадобится. Но спасибо! Ты так обо мне печёшься…

– Заеду в пять, – перебил Андрей, не слушая её благодарных слов, – и без меня лучше не выходить из здания. Удачного дня, коллега!

Он улыбнулся и исчез. «Строгий какой!» – подумала Надежда, открывая крышку ноутбука.

Внизу экрана замигал жёлтый конвертик нового письма. Двойным щелчком мышки девушка нажала на него, открывая. «Я беру твою жизнь под особый контроль». Перед глазами появились только эти несколько слов, написанных крупными буквами. Надежда отшатнулась, вскочила со стула. Опять! Она так долго не выдержит. Такое изощрённое предостережение пугало не меньше прямой угрозы. Схватив пальто, девушка выскочила из кабинета.

* * *

– Тётенька, дайте двадцать рублей, на билет не хватает.

Ян оглянулся. Русоволосый пацан лет десяти стоял напротив пожилой женщины, сидящей в пестром окружении чемоданов и сумок. Она подтянула ближе к себе самую дальнюю сумку и, не глядя на мальчика, махнула рукой в сторону. Исчезни, читалось в этом жесте.

Опустив голову, паренёк пошёл дальше, Ян, развернув коляску, двинулся за ним. Он уже видел на вокзале этого пацана, мелькала то тут, то там его зелёная курточка. Удивительно просто сказал малец про эти двадцать рублей, без унизительного заискивания в голосе, только чёрствый душой человек не выполнил бы эту маленькую просьбу.

Подрулив к мальчишке, Ян ничего другого не придумал, как уронить на пол шапку.

– Эй, малой, помоги-ка! – он указал повернувшемуся к нему пацану на свою видавшую виды вязаную шапку.

Тот быстро выполнил просьбу.

– Спасибо, дружище! Как зовут?

– Данька. Данила.

– Данила-мастер, значит? – Мальчишка улыбнулся, кивнул. – И в чём ты мастер? Может, в поедании пирожков? Идем-ка, проверим, – махнув рукой в сторону вокзального буфета, Глеб быстро покатил вдоль ряда кресел.

– Школу, значит, прогуливаешь?

С набитым ртом, мальчишка отрицательно махнул головой, прожевав, пояснил: – Английский только. Не люблю! Кривляющийся язык!

– А мать за прогулы не заругает?

Данилка погрустнел, отвернулся. Потом произнёс тихо:

– Нет её. Болела, померла…

– Прости. Так с кем же ты живёшь? – Яну хотелось дотянуться до него, погладить русую голову, прижать к себе.

– С батей. – И, помолчав, добавил: – После маминой смерти пьет он сильно…

Ян, решивший сменить невесёлую тему, протянул ему сто рублей.

– Купи ещё пирожков. Мне один с капустой.