Шальная любовь

Анне понравилась квартира, на радость Женьке она ахала и охала, восхищаясь высокими потолками, огромной лоджией, эффектными обоями, а он только глупо и счастливо улыбался.

– Аня, а как тебе kerama marazzi в ванной? Оцени-ка плитку на стенах.

Пока девушка была в ванной, Евгений быстро достал из кладовки пушистый коврик в виде шкуры белого медведя, поднос с сыром, фруктами и шоколадом, шампанское и фужеры. И как вишенка на торте, последний штрих его сюрприза – в комнате появился электрический камин, который до поры, до времени тоже был припрятан в кладовке.

– Приглашаю на первый ужин в новом доме, – он заглянул к ней в ванную, протянул руку.

– Аксёнов, да ты волшебник! – Аня даже в ладоши захлопала, увидев преображённую комнату с выключенным верхним светом; в полутьме языки пламени электрокамина, как живые, играли, завораживали, создавая сказочную атмосферу.

– За нашу новую счастливую жизнь в новом доме, – Женька протянул ей бокал с шампанским.

У каждого вина есть своё место и время. Сейчас было время шампанского, ведь это напиток для важных событий или важных слов, напиток, имеющий вкус победы, символ торжества, успеха. И любви.

Женька уже не мог сдерживаться. Чувствуя рядом её тепло, он нашёл губами Анины губы, поцеловал долгим поцелуем любви. Одну за другой расстегнул пуговицы на её блузке, крохотные пуговички, казалось, сами выскакивали из петель, понимая его нетерпение, помогая молодому человеку быстрей добраться до вожделенного женского тела, по которому Евгений так скучал. Ох, как любил он этот сладкий момент предвкушения любви, когда тело наливается силой и ждёт вихря страсти, наслаждения, восхитительной минуты полного обладания другим телом, слияния тел и душ…

Чёрные кружева бюстгальтера скрывали грудь, которую он немедленно должен увидеть! Прочь всё лишнее, мешающее, ненужное, порвались крючки, не беда… Он трогал и трогал эту нежную плоть, ласкал руками, обводил нежные бугорки ладонями и не мог оторваться, пока затвердевшие соски не стали молить о поцелуе. Да-да, сейчас… Женька нежно, поцелуем бабочки, коснулся груди губами, полная, зовущая, она вся была перед ним. Ещё поцелуй и ещё, пока не сорвался с Аниных губ легкий стон, а может, вздох, не понять.

Женька взглянул на возлюбленную. Вот ему награда: на лице нега, и густые ресницы трепетали от разбуженной страсти. И алебастровое тело на белом ковре в отблесках огней, красивое, желанное, ждущее. Теперь его руки в самых сокровенных местах этого тела, ласкали, изучали, распаляли, доводили до изнеможения. Не выдержав сладкой муки, Аня тоже начала целовать его в ответ. Её руки были везде, там тоже… И вдруг пропало всё вокруг, и в тот же миг вспыхнуло ярким пламенем. И содрогнулись тела… Не расцепив объятий, они замерли, обессилев, на тёплом пушистом ковре.

* * *

«Сколько это может длиться, – думала Надежда, глядя на стоявший у подъезда дома, где она жила, автомобиль Андрея, – сколько он будет встречать и провожать меня? Ведь занятой человек. Неужели так сильно влюблён?»

Тень лёгкой улыбки мелькнула на её лице. Любой девчонке приятно, когда парень вокруг хороводы водит, хуже нет, когда ты никому не нужна. Но Надежде сейчас не до любви, одно чувство ею владеет – страх. Огромный, жёсткий, отнимающий покой, сжигающий душу. Она могла бы не выходить на улицу, отсидеться здесь, издательство без неё бы точно не пропало. Но и в четырёх стенах тоже страшно.

Отказаться от проблемного наследства? Девушка всё чаще подумывала о таком кардинальном решении её проблем. Но это было бы неправильно, несправедливо, а её юная душа не хотела мириться с несправедливостью. Какой-то замкнутый круг!

Андрей поднял голову, взглянул на окна дома. Что он хочет увидеть? Надя отпрянула, спряталась за шторой. Надо идти и обсудить с ним одну мысль, пришедшую в голову, с которой никак не может расстаться.

– Я вот всё думаю, Андрей, – начала она неловко, усевшись на переднее сиденье, – кому выгодно меня пугать? Кто хочет получить бизнес? Может, тот, кому Екатерина Алексеевна квартиру завещала?

– Вполне может быть? Что ты вообще знаешь об этом человеке? И об окружении Светловой? – Андрей, уже готовый тронуться с места, сбросил педаль сцепления.

– Ничего, – Надежда виновато опустила голову, – я и о тёте своей мало чего знаю.

Помолчали. Из-за домов показалось солнце, обещая москвичам редкий для конца ноября подарок – ясный день с лёгким морозцем.

– Кажется, я знаю, чем мы сегодня займёмся, – наконец сказал Андрей. – Попытаемся познакомиться с наследницей светловской квартиры. Для начала предлагаю навестить нотариуса, – он вопросительно взглянул на девушку, на её сосредоточенное лицо, и снова сердце замерло от восторга. Милое совершенство…

– Поехали! – Надежда распрямилась в кресле, готовая к немедленным действиям, хотя и сомневалась, что Антонов так легко и просто даст ей нужный адрес.