Шальная любовь

– Надя, может, пройдёмся немного? – Андрей взглянул на неё сбоку, сосредоточенную, ушедшую в свои мысли. – На смотровую площадку можно подняться…

Она кивнула, едва расслышав, что ей говорят.

Андрей притормозил у маленькой стоянки машин рядом с Университетской площадью, помог ей выйти из машины. По бетонным ступенькам поднялись наверх.

И какой же великолепный вид открывается отсюда! Похоже, Андрей часто бывал здесь, а она впервые рассматривала изгибы Москвы-реки, спортивную арену «Лужников», Останкинскую телебашню, устремлённую ввысь. Стайка ребят облепила подзорные трубы, установленные здесь, пришлось ждать своей очереди, чтоб поближе рассмотреть знаменитые здания.

– Смотри, вон там Шуховская башня. Видишь? Не такая высокая, как Останкинская, но тоже ничего, симпатичная. А колокольню Новодевичьего монастыря видишь? – говорил Андрей преувеличенно бодро, пытаясь переключить её внимание со своих бед на московские красоты.

Она и впрямь заинтересовалась, послушно следовала взглядом за его рукой, указывавшей то на один, то на другой интересный объект.

– А здесь «золотые мозги», – Андрей показал ей виднеющееся вдали здание Академии наук. – Видишь нечто витиевато-геометрическое на крыше? Золотая корона из бронзы и алюминия? Задумывалась, как гимн науке. На деле мозги напоминает, да? Отсюда прозвище такое.

Кажется, она улыбнулась тогда, еле заметно, уголками губ, и парень просиял, радуясь, что она оттаивала и шок прошёл, самое плохое позади.

Налюбовавшись Москвой и основательно продрогнув, спустились вниз, попав в самый центр тусовки байкеров. Воробьевы горы – их Мекка, излюбленное место встреч мотоциклистов, поклонников и обладателей крутых байков. Один из них, весь в коже и заклёпках, присвистнул, увидев её, что на языке парней означало крайнюю степень одобрения. Андрей нахмурился, готовый к отпору, но байкер уже отвернулся, переключив своё внимание на чёрную сияющую Хонду.

– Замёрзла? – уже подошли к машине, и она дышала на свои руки, стянув тонкие перчатки.

Наверное, он с удовольствием согрел бы сейчас её застывшие пальцы. «Когда эта девушка рядом, у меня всегда горячее сердце, по-другому и быть не может», – может быть, именно эти слова хотел сказать его пристальный взгляд.

– Хочешь, заедем ко мне выпить чая? Согреешься. Здесь недалеко.

Произнеся последние фразы, Андрей отвёл глаза. Дурацкое предложение, ещё подумает чего? Но она просто кивнула, что угодно, только бы не остаться одной, чёрная пелена страха ещё окутывала душу, не желая покидать её.

Спускались сумерки, раскрашивая причудливыми тенями дома, нескончаемо длинный и странный день заканчивался. Но впереди ещё вечер, который бывает великим и всемогущим. «Как знать, – думала она тогда, переступив порог его квартиры, – может именно этот вечер сделает нас ближе друг к другу? И я не скажу ни слова против…»

Светящиеся стрелки часов показывали «два». Два часа ночи. Ночь – загадочное время, маленькая остановка жизни… И ты один на один с собой… Надежда перевернула подушку, взбила её руками. Кажется, пережив снова те страшные минуты, она теперь заснёт спокойно. Так хочется спать…Уже через минуту крепкий сон смежил её веки.

* * *

– Встать! Суд идёт!

Анастасия, а с неё ещё трое, вскочили, замерли, глядя на входившую в зал строгую дородную судью в чёрной мантии.

– Прошу садиться, – секретарь, молодая девушка, тоже села, уткнулась в бумаги, суд начался.

«Где же Евгений?!» – Настя волновалась, то сжимала в руках сумку, то ерзала на стуле, оглаживая руками серую юбку. По совету Евгения сегодня она надела костюм, в сочетании с белой блузкой её наряд выглядел просто и строго. Но чувствовала она себя неуверенно и еле сдерживалась, чтоб снова и снова не оглядываться на входную дверь.

– Слушается дело об усыновлении Озерова Данилы Сергеевича… – взяв со стола лежавшую перед ней бумагу, начала заседание судья, её голос, глухой и равнодушный, заполнил маленький зал.

Кажется, скрипнула дверь. «Неужели пришёл?» – встрепенулась Анастасия. Да, это был он, Евгений Аксёнов, её самая большая надежда. Чуть пригнувшись, неслышно ступая, молодой человек подошёл и сел рядом. Судья строго взглянула на опоздавшего, тот приложил руку к груди, взглянул на неё извиняющимся взглядом. Кажется, инцидент исчерпан.

Что? Судья уже вызывает её? «Держись уверенно», – успел шепнуть Женя. Легко сказать, да она ноги еле передвигает. «Ну же, Настя, соберись, – приказала себе строго, – ради Данилки, приди же в себя». Она вскинула голову, встала, с достоинством прошла к маленькой трибуне.

Судья задавала разные вопросы, что, как, почему, особенно её интересовали причины, по которым она, Анастасия Шанская, решила усыновить мальчика, а также её материальное положение. С последним всё было в полном порядке, отец переоформил на неё одну из своих фирм, занимающихся поставкой офисных принадлежностей. Судья кивала, слушая её ответы, короткие и искренние, и, кажется, осталась довольна.