Шальная любовь

С бьющимся сердцем девушка села на своё место, чувствуя себя выпотрошенной тушкой какого-нибудь маленького животного, она едва слышала, что говорили вызываемые по очереди представители органа опеки и детского дома. Скорей бы закончилась эта ужасная процедура!

Ну вот, скоро всё решится, суд удалился на совещание. Каков будет вердикт? Боже праведный, помоги ей и маленькому мальчишке соединить свои судьбы, стать счастливее… И это будет самая большая справедливость на свете.

Анастасия взглянула на часы. Сорок минут, что можно решать так долго, всё ясно, как белый день! Вместе с Евгением она прохаживалась по коридору, страдая от этого затянувшегося ожидания.

– Не волнуйся, скорей всего, они там просто пьют чай. – Евгений наклонился к её уху, шепнул: – Потому что уже вынесли решение. В твою пользу.

Наконец их позвали в зал. Насте хотелось закрыть глаза и заткнуть уши, чтоб потом, через пару минут увидеть радостное лицо Евгения и сразу всё понять.

– Ну вот! Есть на этом свете правильные судьи, – воскликнул Женя, когда долгожданное решение было оглашено, а судья удалилась из зала заседаний.

«Немедленное исполнение», «в интересах ребёнка…» Эти замечательные слова Анастасия запомнит на всю жизнь. В ней медленно разгоралась радость, тёплым потоком разливавшаяся внутри, в том таинственном месте, называемом душой. Хотелось плакать и смеяться одновременно, обнимать Евгения, целовать его умную голову, благодарить, подбирая самые красивые, самые правильные слова.

– Подожди-ка, – Евгений догнал направлявшуюся к дверям директрису детского дома, о чём-то коротко переговорил с ней.

– Настя, а сегодня определённо твой день, – Женя подошёл к девушке, всё ещё растерянно стоящей посреди зала, – вечером забираем парня!

И даже так! Радость в её душе сложилась в настоящее, большое, стопроцентное счастье. Не выдержав больше, устав быть сильной, она тихо заплакала.

* * *

Бодрая и свежая, Надежда проснулась от чьих-то тихих голосов. Казалось, она спала целую вечность. Да так и есть, маленькая стрелка на часах приближалась к десяти, часы ненавязчиво подсказывали, что пора выбираться из тёплой постели. Как дела у Насти? Вчера был важный для её подруги день, а Надежда уснула, так и не дождавшись её возвращения.

Нашарив ногами тапочки и накинув халат, она отправилась на кухню.

Вот это да! В пёстрой голубой пижаме за столом восседал довольный Данила, резал хлеб, жевал горбушку, что-то рассказывал Насте, хлопотавшей у плиты. Увидев её, заулыбался, вскочив со стула, подбежал, обхватил руками.

– А я теперь с вами буду жить. Всегда, – при этих словах он вопросительно взглянул на Анастасию, та кивнула, подтверждая, да, всегда.

– Представляешь, Надя, спрашиваю его, что тебе вкусненького приготовить, а он говорит: «Хочу блинов. Горячих, с холодной сметаной», – она ловко перевернула лопаткой очередной блинчик.

– Я блины больше всего на свете люблю. У нас их тётя Маша так вкусно готовила. Мало только, по два блина каждому.

Данилка снова вернулся за стол, взялся за нож – Анастасия доверила ему приготовление бутербродов, и он намерен как следует выполнить её задание.

– Неужели всё позади? А, Насть? Поздравляю! – Надежда обняла её, чмокнула в щёку. – Да кто б сомневался, ты же по жизни победитель.

– Если б не Женя… Всё потом расскажу, – она поставила на стол тарелку с блинами. – Давайте завтракать! И есть предложение после блинов навестить Яна. Сто лет его не видела.

– Ура! Едем к Яну! – с набитым ртом произнёс мальчик, его глаза горели от возбуждения, вызванного этой новой, прекрасной жизнью, новым домом и такими классными людьми рядом – вот привалило ему счастье…

– Ну, Даня, звони!

Мальчик, первым подбежавший к двери, ведущей в квартиру Яна, едва дотянулся до кнопки звонка. Открыл Иван, улыбнувшись, молча отступил в сторону, давая им дорогу.

– Иван, что же такое грандиозное произошло, что ты улыбаешься? – спросила Настя. – Просто какое-то восьмое чудо света.

Иван не отвечал. Верный своей линии, что молчание золото, он только вновь расплылся в улыбке.

Гости ещё не знали, что там, в комнате, их тоже ждёт настоящее чудо. Ввалившиеся сюда из прихожей, всё разом, они застыли, поражённые чудесной картиной. Опираясь одной рукой на спинку стула, а другой на трость у окна стоял Ян! Стоял и смотрел на них сияющим взглядом!

Первой бросилась к нему Настя, обняла его, поцеловала крепко, повторяя: – Ну и сюрприз! Ну и ну! Просто сумасшедший сюрпризище!

Прыгал рядом Данилка, радуясь по-своему, по-мальчишески, кричал «ура» и пытался тоже пробиться к Яну с объятиями.

– Эх, ребята, не уроните меня, – молодой человек крепче вцепился в стул. – Я ещё очень неустойчивый…

А Надежда застыла у входа, не в силах сделать шаг, наверное, эмоциональное опустошение дало о себе знать. Да, в последнее время что-то сильно штормит в её жизни, которая такие кульбиты выкидывает – то нечеловеческий страх от близкой смертельной опасности, то вот такая невыносимая радость. Значит, всё-таки не зря был Израиль, волнения, надежда и отчаяние…