Шальная мельница (СИ)

Глава 12. Бесовщина

***

Все это время Фон-Нейман находился у себя дома, а не в приюте под присмотром Хельмута (что вызывало, конечно, целую череду вопросов).

Осмелиться перешагнуть через порог треклятой обители и, с опаской оглядываясь по сторонам, пуститься в заданном направлении. Надо, кстати, отдать должное: не только обет целомудрия позабыл сей человек, но и... бедности. От шикарных портьер на окнах - и вплоть до серебряной посуды в арсенале смиренного монаха.

К тому времени, как мы прибыли в Цинтен, он находился уже в ужасном состоянии. Будучи, практически, в бреду, с трудом узнал меня и даже своего "Посыльного".

...

Бегло, поверхностно осмотреть Бауэра, немного ощупав живот (болезненно место).

- Вы мне поможете, Анна? - едва слышно, изнеможенным голосом шепнул.

Глубокий, мерный вздох. Глаза в глаза.

- Я готова идти на сделку. Только речь... отнюдь не о деньгах.

Поморщился (не то от боли, не то от злости).

Внезапно махнул рукой в сторону присутствующих, давая приказ оставить нас одних. Тотчас подчинились.

- Я слушаю...

Выровнялась, как перед расстрелом, и жестко, черство, дабы ни грамма не потребовал уступить:

- Я вылечу, если смогу. Сделаю всё, что в моих силах и знаниях, однако... Вы развеете ту дурную славу, что пустили обо мне, а также впредь не посмеете меня и Беату обвинить в колдовстве или в каких других жутких, ереси подобных, деяниях. Никакого гонения, никаких упреков. Более того, даже если кто-то примется за эту участь, Вы обязуетесь вступаться за нас, как за себя самого. А в свою очередь - я даю вам слово всегда заботиться о Вашем здоровье, делать всё, что потребуется, и какая бы беда Вас не настигла. И доколе будут мои силы - доколе и я буду Вам служить.

Долгие, натяжные минуты тишины, тяжелые рассуждения, перестрелка взглядов - и наконец-то... проиграв незримый бой, закивал головой, обреченно прикрыв веки.

Приказать подготовить все необходимое: стол, прокипяченные тряпки, вода ключевая и вар, свечи, вино и так далее, всё по привычному списку.

- А пока я наведаюсь в приют, возьму нужные зелья у Беаты, инструменты и позову Хельмута.

***

С безумной радостью на душе и в сердце поприветствовать своих горячо любимых друзей.

- Анна? - всё еще не может поверить своим глазам Знахарка.

Жадные, голодные объятия.

- Всё-таки решилась, - кивает головой Хельмут и улыбается. - Надеялись - и сбылось.

- Да уж сколько молитв! - перебивает его Беата. И снова лицом к лицу с ней.

Внезапно девушка быстро слюнявит уголок фартука и принимается заботливо тереть мне щеку (видимо, во что-то я уже успела вляпаться) - покорно выждать, вытерпеть сию, отчасти материнскую, опеку - и, наконец-то, заливаясь улыбкой, повернуться к Доктору.

- Хельмут, Вы же мне поможете с Фон-Нейманом, да?

Немного помедлил, взгляд заплясал бесцельно около, но еще один вдох - и уверенно закивал головой.

- Если понадобиться.

- Я сделала уже кое-какие распоряжения. Бауэр в ужасном состоянии, транспортировка не возможна. Так что оперировать придется там, у него же дома. Но, если честно..., - голос стих, переходя на шепот, - у меня совершенно смутная картина о том, что с ним происходит. Это может быть что угодно. От кишечника до селезенки, или мочевого пузыря.

- Судя по тому, что мне до сего дня удалось выведать из его же рассказов, я больше склоняюсь к болезни кишок. Как у той женщины, молодой матери, что еще с грудным малышом к нам приходила. Генриетта, если не ошибаюсь.

Обмерла я, округлив очи. Еще миг - и осмеливаюсь на главное:

- Если так... то почему Вы отказались его лечить?

Удивленно вздернул бровями Врач. Закачал головой:

- Не я, а - он сам. Вбил поначалу себе в голову, будто это Вы, Анна, наслали на него болезнь... за его нападки на Вас и за то, что вынудил покинуть пристанище. А после, вроде как, сон ему приснился о том, что лишь Вы способны его исцелить, подобно тому чуду с Генрихом и тем молодом человеком с Бальги. А далее и вовсе разум старика помутнел. Стал утверждать, что Господь его покарал за его злобу и отступничество от обетов. Принялся молить о прощении. Требовать встречи с Вами, хотя бы ради того, чтобы перед смертью очистить свою душу. Но... увы, никто не знал, где Вас искать. Никто, даже мы с Беатой. И только... риттербрюдер Фон-Мендель как-то оговорился, что возможно, Вы направились к истокам. Вот тогда и... верные почитатели нашего Покровителя кинулись в Путь.

- Велау...

- Говорят, Вы отыскали свою сестру?

Обмерла я в стыде. Вскинуть за и против, украдкой взгляд на Знахарку - и несмело киваю.

- Сестру и тетку. У последней - и жили всё это время.

- Всё готово, Анна, - резко перебил наш разговор тот самый мужчина, что и привез нас с Нани (внезапно появившись на пороге).

- А, да. Благодарю. Хельмут?

- Беата с нами тоже пойдет.

Довольно киваю головой, усмехаясь. Быстрый, колкий взгляд на Посланца - не перчит монах, лишь покорно, смиренно, в негодовании, поджимает губы и прожевывает злость.

***