Шалость (ЛП)

Нора отдала швейцару входные билеты, все три, и Жюстина спросила: - Сколько я должна за свой?

- Все за мой счет, - ответил Нико. - Ты наша спутница, помнишь?

- Ты одна из тех богатых писательниц? - поинтересовалась Жюстина.

- Если бы, - ответила Нора. - Я прилично оплачиваемый автор. Но у меня есть вторая работа.

- Профессиональная чирлидерша? – лукаво задала вопрос Жюстина.

- Госпожа, - ответил Нико.

Карие глаза Жюстины стали размером с блюдца.

- Вау, - выдохнула она. - Правда?

Нора кивнула.

- Значит, ты не шутила насчет Маркиза де Сада, - продолжила Жюстина.

- Я прочитала больше де Сада, чем посмотрела серий «Семейных уз», - ответила Нора.

- Могу представить, - сказала Жюстина. – Значит, ты доминатрикс и писатель. А он фермер.

- Верно, - ответила Нора.

- Тогда.... как, черт возьми, доминатрикс из Нового Орлеана подцепила французского фермера?

- А ты хочешь длинную версию или короткую? – решила уточнить Нора.

- Сначала короткую, - попросила Жюстина.

- Я работала на отца Нико.

- Как... писатель?

- Как доминатрикс, - ответила Нора.

Жюстин посмотрела на Нико, затем на Нору.

- Да, мне понадобится длинная версия.

Глава 10

Хайбери был историческим отелем с мраморными полами, красно-золотыми восточными коврами, развешенными и там, и тут, и везде. Потускневшие латунные люстры отбрасывали приглушенный свет на толпу. Нико выбил напитки в баре: пиво для Жюстины, красное вино для себя и виски «Сауэр» для Норы, и они все расположились в почти тихом углу главного холла рядом с большим камином. Нико захватил большое кресло, и Нора села ему на колени. Жюстина устроилась на краю большой красной софы, закинула ногу на ногу, и носок ее красный туфель случайно задевал то ногу Норы, то ногу Нико.

Нора рассказала Жюстине краткую версию долгой версии знакомства с Нико. Жюстина слушала в изумленном молчании, ее милые красные губки были приоткрыты, пока она переводила взгляд с Норы, на Нико, и снова на Нору.

- Ну как? - спросила Нора.

- Значит... ты работала на его биологического отца как доминатрикс в Нью-Йорке. Затем кто-то рассказал тебе, что во Франции есть парень, который, вероятно, приходится ему сыном, и он не знает об этом, и ты поехала и нашла его?

- Верно, - подтвердила Нора. – Ты в замешательстве?

- В неверии, - ответила Жюстина, нахмурив брови. - Ты прикалываешься надо мной?

Нора покачала головой.

- Сейчас Хэллоуин, - напомнила Жюстина. - Люди прикалываются друг над другом. Отсюда и фраза... шалость или сладость? Думаю, она всем знакома?

- Отдаленно, - сказала Нора. Нико просто рассмеялся. - Но это все правда. С шестнадцати лет я знала биологического отца Нико. Он помог мне избежать колонии для несовершеннолетних.

- И так ты его благодаришь? Чпокаясь с его сыном?

- Все произошло по моей вине, - вмешался Нико, прежде чем Нора успела что-то ответить. - Она не сделала ничего плохого.

Ах, Нико. Вот почему Нора его любила. Ни разу Нико не позволил кому-либо обвинять ее за их нетрадиционные отношения. Его честь и мужская гордость не позволили. Нора вспомнила, как Кингсли приехал в дом Нико в поисках ее, вскоре после начала их отношений. Нико физически встал между ней и его отцом. «Ты говоришь не с ней, а со мной. Ты обвиняешь не ее, а меня. Ты ссоришься не с ней, а со мной», - сказал Нико один раз, затем второй и с такой же легкостью еще сотню раз и на английском, и на французском, мягко и громко, и прямо Кингсли в лицо.

Когда Кингсли попытался оттолкнуть Нико и поговорить с Норой, двое мужчин чуть не подрались. Нора пыталась их помирить. Она успела сказать два слова: «Нико, пожалуйста», - перед тем как Нико шикнул на нее и отмахнулся (одинаково шовинистский и сексуальный жест). «Иди наверх, - приказал ей Нико. - Это касается только меня и моего отца».

Позже Кингсли расскажет ей, что в тот раз он впервые ощутил надежду на связь с ним - когда Нико, даже в ярости, назвал Кингсли своим отцом.

- Хочешь сказать это правда? - спросила Жюстина. - Все по вине Нико?

- Скажем так... если бы он не последовал за мной через две страны, этого, нас, не было бы. С момента нашей встречи у меня было ощущение, точнее, опасение, что это было неизбежно, но я бы никогда не сделала первый шаг.

- Я следил за ней и соблазнил ее, - добавил Нико, без тени стыда, что она ценила.

- Слежка довольно грубое слово, - сказала Нора.

- Я подождал, пока ты окажешься в ванной, порылся в твоей сумке, чтобы узнать, где ты остановилась, и следовал за тобой, не сказав про это.

- Слежка, скорее всего, правильное слово, - пришлось согласиться Норе.

- Это произошло спустя несколько дней после смерти ее мамы, - объяснил Нико. - Нора полетела во Францию, чтобы пообедать со мной. Затем уехала в Германию, где остановилась, чтобы побыть одной в коттедже у черта на куличках. Я появился на ее пороге в грозу. Она была слишком одинока и убита горем, чтобы прогнать меня, и я знал, что так и будет.

- Дьявол, - выдохнула Жюстина.