Шалость

С этого Большого Холма расстилался широкий вид в сторону деревни Бургвуазин, скрытой довольно высокими пригорками. Доскакав до этого места, лошадь девицы де Фреваль впадала в беспокойство, начинала ржать, дергать поводья, кусать удила; все это кончалось тем, что она вставала на дыбы и делала бешеный прыжок. Выйдя из повиновения, лошадь уже отказывалась идти назад, и необходимо было, чтобы заставить ее сделать это, выдерживать с ней настоящую борьбу, которая вселяла в нее боязливую настороженность во все время обратного пути в Эспиньоль. Кроме всех этих развлекающих Анну-Клод упражнений в стрельбе, в фехтовании и верховой езде, она вела самую однообразную, ровную жизнь; г-н де Вердло нашел в ней приятного для себя товарища. Теперь он был благодарен судьбе за счастливый случай, который послал ему эту очаровательную девушку для того, чтобы облегчить его одиночество, и ему уже казалось смешным то предубеждение, с каким он встретил ее первое появление. В общем, г-н де Шомюзи очень хорошо сделал, что умер, а еще лучше, что оставил после себя дочку, плод своих любовных интриг. Г-н де Вердло не мог нахвалиться ее пребыванием в Эспиньоле. Он ни в чем не мог бы ее упрекнуть. Правда, скакать по дорогам в мужской одежде рядом с Аркененом и возвращаться в грязи и пыли с головы до ног — довольно странная затея. Не менее непонятны и ее развлечения — стрельба из пистолета и бой на рапирах, но все же эти в общем невинные и безвредные забавы его не пугают. Анна-Клод извлекла из них некоторую пользу, так как приобрела редко встречающуюся у девушки ее возраста крепость сложения, ничего не утратив из своего природного изящества. Личико ее равным образом выиграло в миловидности, и г-ну де Вердло доставляло удовольствие его рассматривать. Все это, несомненно, создаст счастье ее будущего мужа. Г-н де Вердло, впрочем, не любил долго останавливаться на этом предположении. Мысль о том, что в один прекрасный день Анна-Клод покинет Эспиньоль, чтобы броситься в объятия супруга, доставляла ему весьма мало удовольствия. Он пытался утешать себя тем, что ее незаконное и до некоторой степени темное происхождение не будет благоприятствовать скорому браку. К тому же уединенный образ жизни обитателей замка Эспиньоль делал замужество Анны-Клод в достаточной мере затруднительным. И она сама, казалось, не очень этого хотела Когда г-н де Вердло, преследуя свои планы, предложил ей, как это советовал г-н де Ла Миньер, познакомиться поближе с обществом Вернонса, она не поторопилась пойти навстречу его доводам. Анна-Клод мало заботилась о том, чтобы появиться в свете. Эспиньоль, казалось, отвечал всем ее потребностям, и ей ничего не оставалось желать, хотя она и впадала иногда в то состояние мечтательности, которого г-н де Вердло не мог не заметить.

Она часто предавалась задумчивости в те часы, когда г-н де Вердло приглашал ее сыграть партию в бирюльки. Эта игра весьма занимала г-на де Вердло. На большой стол высыпались крошечные безделушки из слоновой кости, и нужно было вытаскивать их одну за другой из образованной ими кучи так, чтобы ненароком, неловким движением не разрушить ее. Продолжительные упражнения в этом деле наделили г-на де Вердло некоторой ловкостью, и он легко извлекал бирюльки из кучи, где они были беспорядочно перемешаны друг с другом. Ему удавалось иногда совершать настоящие чудеса ухищренности, но Анна-Клод показывала еще лучшие достижения, тем более заслуживающие восхищения, что она выполняла их, не заботясь ни о какой осторожности, с таким видом, точно думала в это время о совершенно посторонних вещах. Сама она была погружена в свои мысли, а ее рука чудесным образом повиновалась демону проворных и точных движений. Приятно было смотреть, как Анна-Клод с непоколебимой уверенностью трогала неустойчивые и хрупкие кусочки слоновой кости, которые никогда не шатались под ее пальцами. Но еще удивительнее было то, что она достигала этого, оставаясь совершенно невнимательной и погруженной в видимую рассеянность. Ее успехи повергли г-на де Вердло в величайшее изумление. Одаренная такой легкостью руки, легкостью, в которой было что-то таинственное, Анна-Клод могла бы выполнять самые сложные задания, если бы ей заблагорассудилось приняться за часы и кошельки своих ближних. Она проникала бы в карманы и жилеты так, что никто ничего бы и не заметил, и совершала бы самые восхитительные кражи, какие только можно себе вообразить. Г-н де Вердло в шутку говорил ей об этом, и иногда довольно придирчиво, на что она отвечала только одним движением своих прекрасных молчаливых губ, после чего снова погружалась в свои грезы.