Шалтай–Болтай в Окленде. Пять романов

Столь низкая плата была обусловлена двумя причинами. Во–первых, в этом конкретном здании не обеспечивалось соседство исключительно с белыми: на первом этаже располагалась негритянская семья, а на третьем жила пара молодых мексиканцев со своим младенцем. Их не беспокоило то, что они живут в одном доме с неграми и мексиканцами, но другое обстоятельство тревожило их очень сильно: электропроводка и водопровод находились там в таком плачевном состоянии, что оклендские муниципальные инспекторы были на грани того, чтобы запретить использование здания. Иногда замыкания в скрытой проводке отрубали электричество на несколько дней. Когда Джули гладила, стена разогревалась настолько, что к ней невозможно было прикоснуться. Все жильцы здания были уверены, что когда–нибудь оно сгорит дотла, но большинство из них на протяжении дня находились вне дома, благодаря чему вроде бы чувствовали себя в большей безопасности. Однажды, когда дно водонагревательного котла проржавело насквозь, вытекшая из него вода залила газовые горелки и просочилась сквозь пол, так что почти все ковры и мебель Джули пришли в негодность. Миссис Дулитл отказалась предоставить за них какое–либо возмещение. Почти месяц всем им пришлось обходиться без горячей воды, пока наконец миссис Дулитл не нашла какого–то полубезработного водопроводчика, который сумел установить другой изношенный водонагреватель за десять или одиннадцать долларов. У нее имелся штат малоквалифицированных рабочих, которые могли подлатывать здание как раз в той мере, чтобы удержать инспекторов муниципальных служб от немедленного его закрытия; они поддерживали возможность его использования изо дня в день. Она, как он слышал, надеялась продать его в конце концов под снос. Думала, что его место сможет занять автостоянка: в этом был заинтересован супермаркет за углом.

Дулитлы были первыми неграми среднего класса, которых он знал или даже о которых ему приходилось слышать. Они владели большей собственностью, чем кто–либо, кого он встречал с тех пор, как перебрался из Сан–Елены в область Залива, и миссис Дулитл — лично управлявшая рядом доходных мест — была такой же подлой и скаредной, как и все остальные домовладелицы, с которыми ему приходилось сталкиваться. То обстоятельство, что она негритянка, отнюдь не делало ее более гуманной. Склонности к дискриминации у нее не наблюдалось: она дурно обходилась со всеми своими жильцами, как с белыми, так и с черными. Мистер Маккекни, негр с первого этажа, сказал ему, что изначально она была школьной учительницей. И она, да, именно так и выглядела — маленькая, востроглазая, седая старушенция в долгополом пальто, шляпке, перчатках, темных чулках и туфлях на высоких каблуках. Ему всегда представлялось, что она нарядилась, чтобы идти в церковь. Время от времени у нее бывали ужасные стычки с другими жильцами дома, и ее пронзительный и громкий голос доносился к ним из–под половиц или сквозь потолок, в зависимости от того, где она находилась. Джули боялась ее и иметь с нею дело всегда предоставляла ему. Его миссис Дулитл не пугала, но всегда предоставляла ему возможность поразмышлять о воздействии собственности на человеческую душу.

Напротив того, Маккекни, жившие этажом ниже, не имели ровным счетом ничего. Они арендовали пианино, и миссис Маккекни, которой было вроде бы под шестьдесят, училась играть на нем самостоятельно, по книге Джона Томпсона «Самоучитель игры на пианино для начинающих». Поздно ночью он слышал, как она вновь и вновь играет «Менуэт» Боккерини — неторопливо, с одинаковым ударением на каждой ноте.

Днями мистер Маккекни сидел перед домом на перевернутой корзине из–под яблок, которую он выкрасил в зеленый цвет. Позже кто–то предоставил ему стул, вероятно, здоровяк–немец, торговец подержанной мебелью, живший на той же улице. Мистер Маккекни часами сидел на краешке и здоровался с каждым, кто проходил мимо. Поначалу Эл не постигал, как, с точки зрения экономики, чета Маккекни ухитряется выживать: он не мог определить какого–либо источника их доходов. Мистер Маккекни никогда не отлучался от дома, а миссис Маккекни хотя и подолгу отсутствовала, но всегда либо ходила за покупками, либо навещала знакомых, либо занималась благими делами в церкви. Позже, однако, он узнал, что их поддерживают их дети, выросшие и разъехавшиеся. Они, как с гордостью поведал ему мистер Маккекни, жили на восемьдесят пять долларов в месяц.