Шалунья (ЛП)

— Расстегни пуговицы, — рычу я.

Пальцы Блейк расстегивают пуговицы одну за другой, обнажая еще один дюйм кожи. Она расстегивает переднюю часть блузки и позволяет ей распахнуться, обнажая грудь. Ее соски напрягаются под моим пристальным взглядом.

— Хорошая девочка. Теперь сними нижнее белье и поставь каблуки на приборную панель.

Послушно Блейк засовывает большие пальцы в пояс стрингов и стягивает их вниз по бедрам. Она бросает трусы на пол машины, а затем ставит босые ноги на приборную панель, упираясь пальцами в лобовое стекло.

Я трогаю ее киску, погружая два пальца глубоко в ее теплое тепло.

— Ты, маленькая грязная шлюшка, так намокла, посасывая мой член?

Блейк приподнимает бедра, сжимая мои пальцы. Она закрывает глаза и тихонько стонет. Я надавливаю на нее, медленно ввожу и вывожу пальцы, ощущая, какая она теплая, как пульсируют ее внутренние стенки…

Я вдыхаю ее запах со своей руки, букет ее возбуждения сложен, как вино. Я чувствую вкус ее скользкой влаги, позволяя ей раствориться на моем языке.

Мы едем по фермерским угодьям с придорожными продуктовыми киосками и крошечными кафе на стоянке грузовиков. Блейк откидывается назад, ее обнаженное тело повторяет очертания холмов. Ее накрашенные пальцы ног сверкают, как драгоценные камни, в солнечном свете, ослепительно отражающемся от стекла.

— Раздвинь ноги, — приказываю я.

Она раздвигает колени, чтобы у меня был открытый доступ к ее влажной маленькой пизде. Пальцами я раздвигаю ее губы, открывая нежно-розовую внутренность солнцу и воздуху. Блейк задыхается, ее киска беспомощно пульсирует. Ее колени сведены вместе. Я раздвигаю их, рыча: — Держи их раздвинутыми.

Блейк бросает шальные взгляды на другие машины, ее возбуждение борется со смущением, щеки пылают, а киска блестит.

Большинство машин находятся слишком низко, чтобы видеть, что мы делаем, но у любого полугрузовика есть обзор с высоты. Когда мы набираем высоту на 16-колесном грузовике, водитель наблюдает за нами в зеркало заднего вида.

— Раздвинь эту киску и трахни мои пальцы.

Блейк приподнимает бедра с сиденья, ее ноги упираются в приборную панель, как будто ее пятки в стременах. Она садится на мои пальцы, спина выгнута дугой, голые сиськи устремлены в небо.

Я проношусь мимо полугрузовика, у водителя открыт рот, нос прижат к боковому стеклу.

Заставлять мужчин ревновать — моя новая любимая фишка.

Женщины никогда не смогут понять уровень конкуренции между мужчинами. Наш мир — это сравнение. Будь то телки, плети, пинки или члены, мы хотим знать, как мы выглядим.

Я много раз ездил в этой машине. Но впервые со мной кто-то едет.

Мы с этим водителем живем двумя совершенно разными жизнями, пропуская друг друга на мгновение. Я выхожу в Хэмптоне, а он, возможно, едет к следующему выезду, чтобы доставить авокадо. Он уже знает, кто из нас победит. Но сегодня это было не "О, смотри, у этого парня хорошая машина"… теперь это "У этого парня есть все".

Я не первый классический автомобиль, мимо которого он проезжает, он делает это целыми днями. На самом деле, он, наверное, раз в неделю видит, как кто-то убирается с дороги. Но такого он еще не видел.

— Сравнение — это контрольная точка для оценки собственного успеха. Посмотри, кто я, кем я стал, я ездил на этой машине по этой дороге… а теперь со мной эта чертовски феноменальная женщина, и жизнь не может быть лучше.

Блейк чувствует себя трофеем, но это не так. Я останавливался на шикарных курортах, ел в лучших ресторанах, проводил время с впечатляющими людьми. Я не чувствую себя так.

Блейк понимает во мне то, чего не понимает никто другой.

Что-то в нас подключено одинаково, и это течет между нами, как ток.

Секс вышел далеко за рамки секса. Это связь, это расслабление, это игра, это глубокий и темный катарсис.

Мои пальцы издают влажные, небрежные звуки, когда я вхожу и выхожу из пизды Блейк. Мой член вываливается из полузастегнутых брюк.

Мы летим по дороге все быстрее и быстрее, двигатель низко рычит, порыв ветра борется с солнечным зноем. Голая кожа Блейк пылает, как металл, на ее грудях выступает пот. Ее щеки пунцовые, а киска сжимает мою руку, как тиски.

Моя рука — стальная, бицепс горит. Я бы не остановился, даже если бы мог потерять руку.

Блейк на грани, челюсти сжаты, зубы обнажены, словно она перекусывает проволоку.

— Кончай за мной, — говорю я и смотрю, как она взрывается.

18

БЛЕЙК

Мы с Размесом заезжаем в Ист-Хэмптон поесть роллов с лобстером, а потом едем к голубому дому, стоящему в стороне от дороги в роще магнолий. На почтовом ящике написано Sundune.

— Это твой?

Рамзес кивает. — Он немного потрепан, но мне нравится быть на краю всего.

Sundune не такой грандиозный, как поместье Десмонда, но он гораздо более уединенный, расположенный на самом краю полуострова. Запутанный сад уступает место белоснежным дюнам и шумному прибою.

Как только мы подъезжаем, Бриггс выскакивает из передней двери, забирает наши сумки из багажника и помогает Рамзесу занести их внутрь.

— Где моя спутница? — спрашивает он.

Я отвечаю: — Она едет на поезде.