Шамаханская царица (СИ)

  Перво-наперво я взбежал на второй этаж. Искать дверь не пришлось, внутреннее чутье подсказало нужную. Я стукнул и вошел в комнатушку, уютную и располагающую к долгому чтению после обеда и не менее длинной неге по утрам.

  Даже если бы сама она не спала на кровати у дальней, наклонной стены, легко было догадаться, что здесь живет девушка - по всяким мелким безделушкам на письменном столе у окна и на полочках, по тому, в каком порядке расположены маленькие картины на стене, по рисунку обоев и занавесок на окне.

  Я присел на кровать и, переведя дух, негромко признес.

  - Я знаю, что ты не спишь. Доброе утро.

  Фрейя выпростала руки из-под одеяла, потянулась, затем отодвинула от своего лица одеяло и протерла лицо ладонями.

  - Ты пришел мною овладевать? - спросила она.

  Я промолчал.

  - И даже когда он увидел ее совсем обнаженной, - Фрейя, дразнясь и играя, отодвинула от себя края одеяла, так что открылась грудь, - ничто не шелохнулось на его мужественном лице - только капелька крови из прикушенной губы стекла на подбородок... Кстати, ты знаешь, что переспать с двоюродной сестрой жены во многих сообществах не считается предосудительным, а даже поощряется для крепости семейных уз...

  - Меня отправили за яблоками, - сказал я. - Ничего не хочешь мне сказать?

  - Заодно и мне принеси парочку, - засмеялась Фрейя. - Любишь яблоки?

  - И сказали, что времени только до полуночи.

  Фрейя кинула взгляд на ходики на стене. Старые древние часы в виде домика, с гирьками на длинных цепях и маленькими дверцами над циферблатом.

  - Да у нас еще целый день впереди и мы все успеем, - засмеялась она и потянула одеяло назад к подбородку. - А ведь я тебя ждала вчера.

  - Ты ведь не случайно сказала про кота, - сказал я. - Это был намек, чтобы я отправился за животным, которое гуляет по разным мирам. Ты хотела проверить, пройду ли я. Единственное, что я вчера не смог понять, за счет чего у меня получилось. Не за счет же собственных сил! А, оказывается, за счет вас! Вы своим присутствием, желанием, здешней атмосферой пробиваете проход туда. Да, такой особой атмосферой старого вокзала, в котором давным-давно нет поездов, но по-прежнему пахнет креозотом, углем и железом и в безлюдной тишине которого кажется, что вот-вот зазвенит колокол и включится женский голос со своим 'Внимание. На первый перрон прибывает...'

  И насколько я понимаю, сделать так, как я, у вас не выходит? Ведь вы тоже ходили за котом?

  - Насколько далеко ты прошел? - Фрея села на кровати и подтянув к себе ноги, обхватила ее руками. Лицо ее преобразилось, наполнилось серьезностью и решительностью, только во взгляде сверкали еще искорки веселости.

  - Не очень далеко. Там была лестница, мраморная лестница, и остатки колонн, поросшие плющом.

  Я помолчал и добавил:

  - Дорический ордер.

  И снова замолчал.

  - Мне вытягивать слова из тебя клещами?

  - Вообще-то, я пришел торговаться, - неуверенно произнес я, теряя решимость под ее взглядом.

  - Я с самого начала была на твоей стороне, - заметила Фрейя. - Ты не знаешь всего. И выволочку, которую устроили Залине, и то, как она тебя защищала. Не знаешь, что я вступилась за нее, чтобы тебе разрешили остаться на пару дней.

  - В любом случае мне не хочется быть расчетливым торгашом, - сказал я. - Поэтому расскажу. Кот пытался от меня оторваться, замирал на месте, чухался, шевелил ушами, а потом сунулся куда-то в сторону. Подумалось, что он повернет обратно, и мы выйдем к дому, но он, ускорившись, помчал прямо. Я решил, что вот сейчас он и выведет меня к Реке и побежал вслед. Но почти сразу же зацепился за какую-то корягу и со всего размаху хлопнулся о поваленный ствол. А когда поднялся, лес вокруг неожиданно стал другим. Поредел. И через двадцать метров кончился вовсе. Далеко слева и внизу текла темная, покрытая туманом река, дальше начинался луг c короткой, выцветшей от жары и совсем не июньской травой, небольшие холмы и островки леса. Впереди лежали глыбы белого камня и начинались пологие ступени. Метрах в двадцати стояли три колонны, одна целая и две полуразрушенные. А дальше все, начинался обрыв.

  Я сразу понял, что уже на Той стороне - по близкому, очень близкому горизонту и фиолетовым полосам на небе невероятной синевы. Словно остатки северного сияния: все другие цвета растворились, выцвели, а эти полосы не успели из-за своей густоты.

  И еще понял по звукам - словно далеко-далеко кто-то играет то ли на свирели, то ли вообще на органе. Непонятная, еле слышимая - на границе слуха мелодия. Не различить, да и ты ее, собственно, и не ушами воспринимаешь, а подсознанием. И подсознание твое после нее хочет одновременно плакать, целоваться и радоваться. Жуткое ощущение нездешности.

  Я постоял там минут пятнадцать, не больше, потом меня вытолкнуло. Как выталкивает из сна в явь - ты стараешься уцепиться за ускользающие образы, вернуться, но не получается. Я почувствовал спиной прежний лес, чащобу, обернулся, чтобы проверить, и понял, что нахожусь окончательно и бесповоротно на этой стороне.

  И кот пропал.