Шамаханская царица (СИ)

  - Далась тебе Яга. Там много других. Вот, скажем, в чем методический смысл доброго Серого Волка? Несмотря на то, что волк - животное древнее, злющее и себе на уме. Но всегда помогает. Безо всякой личной выгоды. Ответь, почему? Отыщи смысл.

  - Мда... умеете же поставить в тупик. Смысл волка? Пусть будет волка. Может, он помогает вследствие высокоморальных убеждений?

  Фрейя хмыкнула.

  - Хорошо, не убеждений! - поспешил сказать я. - Предположим, он на службе Его Величества и просто обязан помогать - так написано в его должностной инструкции.

  Я подумал, что сейчас Фрейя припомнит мне мушкетеров, камеристок и шпаги, но девушка просто кивнула.

  - Вообще-то, - произнес я серьезно, - образ сказочных помощников глубже их проявлений. Если верить науке, то помощник - результат посвящения. Дополнительное качество или новое свойство, полученное в результате инициации. Ступень познания себя...

  - Открой в себе животное, - рассмеялась Фрейя. - Да, впечатляет. А если не верить науке?

  Я вопросительно замолчал.

  - А мне нравится вариант про инструкцию. Востребованная профессия, ничем не хуже других.

  - Профессия? Еще скажи, что место вакантно...

  Я прервался на полуслове. Вакантно? Серый Волк?

  Фрейя загадочно улыбалась.

  - А что же Воронович? Не годится? Национальностью не вышел?

  - А Воронович - муж средней сестры, так, кажется, ты говорил? - девушка засмеялась, отчего кот на ее коленях фыркнул и встал на все лапы.

  - Про кота теперь даже боюсь подумать, - заметил я. - Он определенно шпион и наушник.

  Фрейя не считаясь с намерениями котяры улизнуть, подхватила его, прижала к груди и склонила голову, целуя его.

  - Кот - животное древнее и прикосновенное, - сказала она. - Пойдет налево, песнь заводит, направо - сказку говорит. Нет, это просто кот. Гуляет, где хочет. Сегодня здесь, завтра - там.

  Девушка подняла голову и посмотрела на меня сияющими задорным взглядом.

  - Все видит и все знает. Только никому ничего не говорит. Но поцелуи понимает.

  Затем она выпустила зверюгу. Тот мягко опустился на все четыре лапы, потянулся и сел чесать за ухом.

  - Понимаешь меня?

  Мне показалось, что она имеет ввиду вовсе не кота.

  Девушка встала с качалки и потянулась, демонстрируя свое тело, ладное и красивое.

  - До встречи, - сказала она и пошла к дому.

  А я остался наедине с котом и окончательно заснувшей, подхрапывающей Аглаей. Даже зеленовласка куда-то уплыла.

  Фрейя последними словами явно что-то хотела мне сказать.

  Кот потянулся и оглянулся на меня.

  - Хорошо, хорошо, - сказал я ему. - Беру вчерашние и сегодняшние слова обратно. Да, был неправ. Но, как ни проси, целовать не буду, хотя, полагаю, ты и сам не согласишься...

  Кот повел ушами и тихонько затрусил в сторону леса. 'Гуляет, где хочет. Сегодня здесь, завтра - там', - подумал я и медленно направился вслед за ним.

  Молодильные яблоки

  Я понял, отчего так чудесно утро в тихой комнате загородного дома, когда солнце свежеумытое, свежеяркое просачивается сквозь крону ближних сосен и врывается в еще отягощенный ночью сонный мир, освещая висящие в воздухе сонные пылинки, и сонного паучка у подоконника.

  Тишиной. Тишиной первого дня творения, когда прошлое еще не тянет своими поступками и ошибками назад, и впереди лежит нетронутая вечность с бездной возможностей. Только у меня имелись и ошибки и поступки, а бесконечность впереди сузилась до тропочки, с которой не свернуть - иной дороги нет. Потому утро вышло совсем не чудесным, а озабоченным и тоскливым.

  Я проснулся и долго смотрел, как колышется паутинка у мутноватого, пыльного окна. А заодно размышлял.

  Мир опрокинулся и самое страшное в опрокинутом мире было то, что в прежнее состояние его уже не вернуть. Еще два дня назад я ехал окрыленным, уверенным в себе, намереваясь обаять и улестить, и выходные казались легким необременительным визитом к приятным людям. А сейчас в меня будто загнали пакет гвоздей - сомнения, тревоги, неуверенности и чувства неполноценности. Наверное, так чувствовал себя Тесей в середине Лабиринта. Где-то слышится сопение, пару раз мелькнула тень, причем тень непомерно огромная, после которой все прежние бахвальства 'Да я его одной левой!' схлынули враз, захотелось на солнце, захотелось брони покрепче, а меча подлиннее и потверже. И назад не вернуться - не позволяет что-то личное и требовательное, под названием стыд ли, гордость ли или просто упрямство.

  А больше всего страшило, что я больше не увижу Залину. Отчего-то колола такая беспричинная мысль - колола временами остро и больно. С красочными подробностями о том, что Залина увлекла меня только с одной единственной целью - привезти в это место.

  Я гнал гаденькое рассуждение, но все оно лезло то с одной, то с другой стороны.

  Ну и еще думалось про Волка. Что, мне предложат место проводника, помощника и консультанта для Иванов Царевичей? Или же как всегда имелось ввиду нечто другое? Особенно в сочетании со словами 'трансформация'?!

  Я поежился. Трансформироваться не хотелось ну совершенно. Ни в какие ипостаси.