Шаман

Слабый, хриплый, почти неузнаваемый голос. Я оглядываюсь. И вижу у двери в комнату ди-джея сильно избитого, но все-таки живого Дрюнечку. Его лица практически не видно под коркой засохшей крови, а в том месте, где его рука слабо цепляется за стену, остаются размазанные красные полосы.

А у дверей, соединяющих Паучью комнату с главным залом, стоит, улыбаясь, Кузнец.

Паук, почуяв кровь, неожиданно быстро для такой махины начинает спускаться. Мне плевать на Кузнеца, он больше не важен, я отворачиваюсь, мои глаза прикованы к амулету. Еще немного, и я смогу его достать.

— А ты подпрыгни, — издевательски советует Кузнец за моей спиной. — Подпрыгни, бэйби, я хочу посмотреть, как ты прыгаешь.

На концах лап у паука изогнутые когти, похожие на стальные крючья. Я напряженно слежу глазами за его передвижением. Я ненавижу эту тварь. Мне с ней не справиться.

— Отче наш, — говорю я громко, — Иже Еси на Небесех…

Кузнец весело и заразительно хохочет.

— Вот дурочка, — говорит он, отсмеявшись. — Нашла, чем пугать Астарота.

Маленькие ледяные глазки, уставленные на сползшего по стене Дрюню, обращаются ко мне. Окровавленная добыча никуда не уйдет. А мои слова паука, кажется, раздражают. И он тяжело разворачивает громоздкое туловище в мою сторону.

— Иди сюда, гадина, — цежу я сквозь зубы.

У меня нет никакого оружия, даже ножа. Но я должна достать амулет, а потом… но так далеко я не загадываю. Сейчас — амулет.

Тварь переползает со стены на пол, и я невольно делаю крохотный шажок назад.

— Вот умора, — в голосе Кузнеца слышится неподдельное веселье. — Не спеши, Астарот, дай мне на нее полюбоваться. Она довольно хорошенькая. Даже жалко, честно говоря.

Мерзкая лапа рассекает воздух в сантиметре от моего плеча. Я бросаюсь в сторону, одновременно пытаясь схватить шнурок. Мои пальцы на мгновение ощущают прикосновение орлиных перьев. Но я не успеваю.

— Браво! — Кузнец лениво аплодирует. — Попробуешь еще разок?..

— Вера… Ве… — Дрюня ползет ко мне из последних сил, и внимательные глаза паука опять устремляются на него. Чудовище явно не может устоять перед запахом крови.

Мне нельзя мешкать. Лапа, покрытая серебристыми грязными волосками, всего в паре шагов от меня. Шнурок от амулета обмотан вокруг нижней фаланги. Скребя когтями по каменному полу, паук начинает подтягивать конечности, приподнимая туловище. Я внезапно понимаю, что он готовиться прыгнуть. И прыгаю раньше — и на этот раз успеваю: мои пальцы намертво вцепляются в шнурок.

— Астарот, ты пропустил мяч, — комментирует Кузнец громко. — Девчонка тебя оскорбила, ты не находишь, мон шер?

Чудовище дергает лапой, и от этого мое тело, оказавшееся неожиданно легким, взлетает и шмякается об пол. Мне кажется, я слышу, как трещат мои кости, но шнурка не выпускаю. Он кожаный, крепкий, лоснящийся от времени и пота тех, кто носил его веками на шее. Отличный шнурок. Мне его не разорвать. Мерзостная лапа дергается снова. Шнурок впился в серую плоть чудовища, несколькими тугими петлями охватывая фалангу. Нож… если бы у меня был нож. Но у меня только зубы.

— Астарот! — в голосе Кузнеца впервые слышится изумление и гнев. — Она тебя укусила!

Серебристые волосы набиваются в рот, из раны хлещет вонючая жидкость. Господи, меня сейчас вырвет… Чудовище яростно колотит лапой по плитам пола, но мне уже наплевать на боль. Успеть перегрызть фалангу и тогда…

— Я иду, киска!..

Рядом со мной оказывается гибкое черное тело. Крепкие руки хватают меня за плечи, не давая пауку размозжить мою голову о плиты. Резиновый Шайтан разделся почти догола, на нем только что-то вроде набедренной повязки, я замечаю краем глаза, что грудь и лицо ди-джея разрисованы замысловатым узором. А в кулаке у него зажато то, что мне сейчас так необходимо — нож.

— Это еще что? — голос Кузнеца гремит под сводами башни. — А ну, пошел вон, черномазая свинья!

— Фак ю, Кузнец, — реагирует ди-джей сквозь зубы, кромсая ножом серую плоть, под которой что-то вроде хитиновой пластинки, и одновременно пытаясь удержаться на ногах и удержать меня. — Ты меня достал.

Паук скребет лапами по полу. Я не думаю, что он может чувствовать боль. Он просто хочет стряхнуть с себя неожиданную помеху. Тупая тварь жаждет добраться до наглецов, посягнувших на нее. А потом добраться, наконец, до куска мяса там, на полу.

— Вера, осторожно!.. — слабый стон, издаваемый куском мяса, почти не слышен.

Кузнец громовым голосом начинает произносить какие-то варварские слова, и в зале становится нечем дышать. Мне кажется, или паук увеличивается в размерах? Я уже не могу удержаться на его лапе, пальцы соскальзывают, мои руки и лицо заливает омерзительная паучья кровь, в глазах темнеет…

— Отцепляйся, киска! — хрипит Резиновый Шайтан. — Я сам…

Гроза грохочет у меня в ушах, я уже почти ничего не слышу. Голос Кузнеца впивается в мозг, терзая его раскаленными иголками. Господи, помоги мне!.. Помоги же…