Шаман из космоса

Тётя Груша покачала головой: на её огромных щеках, похожих на два воздушных шара, вспыхнул румянец. Она стряхнула пепел и с вызовом посмотрела на нахальную девчонку с малиновыми волосами.

– За кого вы меня принимаете? Сюжеты я, разумеется, придумываю сама. Потом создаю скелет будущего романа и передаю моим помощникам.

– Значит, они пишут за вас, – догадался Никита. Он перевёл взгляд на сгорбившегося редактора и не смог сдержать тяжёлый вздох. Понимают ли эти несчастные люди, в каком болоте увязли? Их же держат в самом настоящем плену, и они едва ли помнят, когда в последний раз наслаждались лёгким прикосновением ласкового солнца.

– И что в этом такого? – Аграфена жадно затянулась. – В современном мире почти ни один писатель не обходится без помощников. Это очень удобно: один специализируется на описаниях чувств и мастерски передаёт переживания персонажей через внутренние монологи. Другой наполняет моих героев жизнью – и он создаёт потрясающие характеры. Третий занимается диалогами. Признаюсь честно: это моё слабое место. И разумеется, нужна команда для работы над стилем.

– Как вы можете подписывать книги своим именем? – Мира даже топнула ногой и тем самым обратила на себя внимание одного из сотрудников. Он поднял на неё красные опухшие глаза, зевнул, потянулся, хрустнул пальцами и вновь принялся за работу.

– Но ведь сюжет придумываю я, – напомнила тётя Груша. Она потушила сигару и села в свободное кресло. Оно с возмущением скрипнуло и, казалось, приготовилось развалиться на части.

– Пушкин тоже подсказал Гоголю пару сюжетов. Но это не делает его автором «Ревизора» или «Мёртвых душ», – заметил Никита, поёжившись. Сильный порыв ветра, влетевший в распахнутое окно, зашелестел черновиками, исчирканными красным карандашом. Кит спрыгнул с подоконника и взял в руки «Сад Эпикура». «18+», обведённое в алый кружок, не остановило любопытного мальчишку, и он открыл книгу на последней странице…

– Я плачу им достойную зарплату, – глухим и бесцветным тоном отозвалась женщина. Она достала из сумочки сухой шампунь и прыснула на жирные слипшиеся пряди. Мира поморщилась, но ничего не сказала, и только провела ладонью по собственным волосам.

– А вдруг кто-то из них тоже хочет стать знаменитым?

– Любой гострайтер мог бы стать настоящим писателем, если бы действительно этого захотел. Но в том-то и дело, что он не хочет. Его абсолютно всё устраивает. Единственное, что ему нужно – это стабильный заработок.

– Гострайтер… это писатель-призрак? – Никита посмотрел на маленького человечка в клетчатой жилетке, который с маниакальной скоростью стучал по клавиатуре. «Точно призрак… По-другому и не скажешь. Интересно, а он хотя бы успевает думать?»

Никита положил перед автором-маньяком пряничного человечка. Вдруг наступит минута, когда бедный призрак наконец-то очнётся, выпрямится, разомнёт уставшие плечи, услышит урчание пустого желудка… вот тут-то ему и попадётся человечек-спаситель. Бариста хотел было расщедриться и вытащить ещё один пряник, как вдруг услышал пронзительный визг тёти Груши:

– Молодой человек, да что вы такое себе позволяете? – грозная, но на удивление проворная писательница прыжком пантеры переместилась в другой конец кабинета и выхватила из рук воришки драгоценный экземпляр любовного романа. Кит чуть-чуть не успел спрятать его в безразмерном рюкзаке.

– Я не раздаю свои книги бесплатно. Я не волонтёр, а коммерческий писатель, – Аграфена бережно положила «Сад Эпикура» на стол, села на корточки и принялась сдувать невидимые пылинки с фотографии влюблённой парочки на обложке.

– Вы такая красивая, – охрипшим голосом сказал Кит. Тётя Груша застыла на месте с открытым ртом и, кажется, хотела что-то сказать, но так и не обрела дар речи после такого неожиданного комплимента. В эту секунду хитрый мальчишка успел-таки незаметно стащить книгу и бросить её в рюкзак.

– А он ничего так, – оценила Мира и толкнула Никиту в бок, – сведёт с ума любую глупенькую девушку.

Но уже через пару минут Никита сам впал в оцепенение, потому что на месте полосатой стены появилось огромное стекло. Мира сразу же поняла, что это зеркало Гезелла, которое часто показывают в детективных сериалах. Ребята могли наблюдать за происходящим по ту сторону стекла, не опасаясь, что их кто-нибудь увидит. Никита в очередной раз подумал об антигуманности, царящей в мире воинственной тёти Груши и её свиты.

Он считал, что это несправедливо: люди по ту сторону становятся подопытными кроликами. Они даже не подозревают, что за ними кто-то наблюдает. Всё напоминало кинотеатр, в котором показывали фильм ужасов. Сцена была настолько жестокой, что Никита не смог отвернуться и выйти из зала.