Шаманка. Песнь воды (СИ)

— Вредная ты, Элька, — улыбка нисколько не померкла на хорошеньком личике малого, — зуб — это очень серьёзно, к такому делу надобно подходить с умом.

— Ага-ага, — фыркнула я.

— А нас и правда освободят от стрижки верблюдов, и меня наконец-то перестанут заставлять чистить навоз? — и столько счастья в каждом слове. Ну как тут не расхохотаться в полный голос?

Отсмеявшись, ответила:

— Да. Ты теперь мой секретарь.

— Я знаю это слово, ты о нём как-то упоминала. То есть отныне мне надлежит выполнять твои поручения, верно?

— Ага, — согласно кивнула. — Всё, что я тебе прикажу.

— Клёво! Это много лучше, чем искать клещей на верблюжьей шкуре. И несоизмеримо приятнее, чем чистить их стойла.

— Дети, — в комнату вошла Газиса, её длинное светлое платье тихо шуршало, а красивые золотые браслеты мелодично звенели в такт движениям женщины. — Итак, вы оба теперь прикрепляетесь к лечебнице. Каждый день с утра и до вечера будете находиться там. На какой срок решать только тебе, Эльхам, — строгий взгляд карих глаз в мою сторону. — Как только ты поймёшь, что поделилась всем тебе известным, то на этом ваша служба завершится.

— Окей, то есть, хорошо, — кивнула я поднимаясь.

— Вот и славно. Идите завтракать, а потом вас сопроводят на нового места работы.

С этого дня начался наш долгий путь в составлении учебников. И если бы не библиотека в хатэ, помощь Хранителя, я бы не справилась, поскольку на знаниях одной лишь анатомии и куда можно побольнее ударить, далеко не уедешь.

***

Интерлюдия

— Повелитель, пора собирать войска и выступать, — советник замер в почтительном полупоклоне, опустив глаза в пол. Мужчина терпеливо ожидал ответа Горна, даже не думая выпрямиться без позволения вождя всех наннури.

— Нет, — одно-единственное слово камнем упало в тишине кабинета.

Сухам резко вскинул голову, а потом столь же быстро её опустил, но Горн успел заметить глубочайшее удивление, мелькнувшее на лице первого помощника и его правой руки.

— Встань и сядь напротив, — распорядился повелитель. Сухам тут же последовал приказу, устроившись в широком деревянном, резном кресле, прямо посмотрел в тёмные колючие глаза Горна. — Спросишь почему? Первая мысль наверняка такая: повелитель решил предать оазисные народы и не прийти им на помощь в чам смертельной опасности?

— Да, господни, — не стал отрицать секретарь.

— За это я тебя и ценю. Никаких увиливаний, недомолвок, ты всегда говоришь ровно то, что думаешь.

Сухам резко прижал кулак к груди, благодаря вождя за похвалу.

В помещении ненадолго стало тихо.

— Такое решение далось мне непросто. Но оно имеет под собой крепкое основание. Я долго думал, как быть… и моя душа металась в поисках ответа. И вот сегодня, когда я открыл глаза, чтобы шагнуть навстречу новому дню, ко мне пришло решение.

Горн Наннури замолчал, глубоко уйдя в свои мысли.

— Повелитель, — негромко позвал его советник.

— Да-да, — кивнул сидящий напротив него вождь. — Я здесь. Скажу тебе сейчас, но скоро эту новость узнают и все остальные. Точнее, некоторые уже в курсе, но пока держат язык за зубами. Моя дочь, Шариз-Эльхам, не так давно откликнулась на зов хатэ и приняла силу шаманки.

Эта новость необыкновенно взволновала Сухама. Мужчина застыл каменным изваянием и не мигая уставился в пространство куда-то за спину Горна.

— Эльхам сказала, что нападут на все города первой линии оазисных поселений. То есть стоит ждать нападения не только Лондэ, но и нам и нашим соседям.

— Я даже не знаю, господин, поздравлять ли вас с этим неслыханным событием! Кроме того, что принцесса магиня, она теперь ещё и шаманка. Но второе чаще принимают за проклятье, нежели за дар.

— Поздравления принимаются. Думаю, что в случае с моей дочерью это невероятный дар богов. У оазисных народов ещё никогда не рождалось полноценных магов. Шариз будет первой и, надеюсь, не последней.

— Примите мои поздравления, повелитель! — Сухам вскочил на ноги и низко поклонился, буквально переломившись пополам. Постояв так несколько секунд, выпрямился и сказал: — Ваша дочь великая Шаманка всех оазисных народов, её волю должны услышать и другие, возможно, ей стоит лично отправиться к нашим соседям и объявить свою волю.

— А вот это, друг мой, мы сейчас с тобой и должны решить, — вздохнул Горн, которому совсем не хотелось отпускать от себя маленькую дочь.

Глава 30

Интерлюдия

— Шариз-Эльхам ещё совсем маленькая, — Газиса замерла посреди комнаты, прижав правую ладонь к горлу, словно её что-то душило. Взор молодой женщины был полон отчаяния, а также понимания, что от судьбы не убежать.

Горн стоял к ней спиной, но прекрасно чувствовал настроение и переживания любимой. Вождь глядел на остывающие улочки города, на огоньки в приоткрытых окнах и думал о сложных решениях, которые ему предстоит принять. Ночь медленно, неотвратимо опускалась на землю. С каждым мгновением становилось всё холоднее.

— Ты знаешь, что Эльхам почивает с открытыми ставнями? — вовсе не это ожидала от него услышать встревоженная Газиса.

— Что? — насупилась она, помолчала и ответила: — давно уже.