Шаманский бубен луны (СИ)

— Это гости? Это мужики! Ты что, проститутка? По ресторанам шлямзаешь?

— В ДК на дискаче познакомились, — попытался заступиться Алексей за Асю.

— Где? — не поняла мать.

— На танцах.

— Какие танцы? Ты сказала, что пошли в школу на «Огонек», — обернулась мать к дочери. — Обманула? Обе обманули?

— Да мы ходили…

— Заткнись! — рявкнула мать на Веру.

— Перестань, — ахнула Ася.

— Я — перестань!? Ты что думаешь, у меня глаза водкой залиты? Ты… ты… дрянь такая… Мать позорить! Что соседи скажут? Как я им в глаза смотреть буду? — Женщина озверела. Разумеется, это преувеличение, но именно так это выглядело со стороны: волосы встали дыбом, зрачки налились кровью.

Вера демонстративно закатила глаза и, жестикулируя, пояснила гостям сущность происходящего. Для достоверности мотнула головой в сторону разъяренной женщины и, скрючив пальцы, показала оскал животного. Затем двинула себя кулаком в скулу, тихо застонала, вывалила язык, как у повешенного.

— Хватит, неудобно, — предприняла Ася слабую попытку. Она бы сделала любое другое движение, к примеру, принесла стакан воды, беззвучно поплакала, обняла, но, к сожалению, останавливать мать в такой момент бесполезно, она сейчас находилась в такой ярости, в какой сумасшедший дистрофик легко рвет путы смирительной рубашки.

— Кому неудобно? Да это мне неудобно. Позор на мою голову. Что скажут в школе…? Ты же девка! О замужестве пора думать.

— При чем здесь замужество? — удивилась Ася.

— Собралась весь век висеть на моей шее? Да и кому ты нужна, акромя матери родной? Кто тебя такую фонарную замуж возьмет? О-о-о… позор на мои седые волосы.

Асе стало стыдно и обидно. Она покраснела и сжалась в комок. Второй раз за последние недели у нее внутри что-то звякнуло, словно кто-то сыграл на запретной струне. Вдруг она выпрямила спину, оторвала руку от лица, резко выпалила:

— Он возьмет! — Она сделала шаг вперед, прижалась к Алексею, взяла его за руку.

Алексей не без труда промолчал.

Ася гордо вскинула голову и, не давая никому опомниться, тихо — сквозь зубы — процедила:

— Он хочет на мне жениться!

Мать замолчала, подумала, улыбнулась и скептически переспросила:

— Чего он хочет на тебе сделать?

— И я согласилась, — пропустила колкость Ася и добавила. — Я выхожу замуж. Он меня уговорил, — сказала спокойно, словно это был давно решенный вопрос. По-хозяйски забрала розу, и крепко, как товарищу на партсобрании, пожала его руку, при этом взглядом умоляла — не выдай, поддержи!

Вера прикусила губу, незаметно для тети Зои красноречиво покрутила пальцем у виска.

Женщина долго соображала, потом подозрительно произнесла.

— Я не пойму, ты отказывалась?

— Конечно, — ведь я же еще учусь.

— Вот это мужик!!! — не скрывая восхищения, ударила по своим роскошным бедрам женщина. — Вот, девка, какого отца тебе надо было.

— Мам, значит, ты не против?

— Попробуй только! Прокляну.

И тут пришло время превращений. Тетя Зоя выпрямилась, заправила под косынку торчащие седые волосы, протерла губы, словно собрала в кулак все грязные слова. Не отрывая взгляд от Алексея, торкнула дверь в большую комнату, кликнула сына по имени.

Он вышел, весь недовольный и опухший, плечом прислонился к косяку, под серым свитером шумно поскреб грудь.

Все стояли, никто не пытался сказать слово.

Тут Саша неожиданно рыгнул, в смущении глянул на Веру. Ее взгляд ответил презрительным «фи».

Саша набычился, уставился на мать.

— Чего раскудахталась? — Это прозвучало очень лаконично — хлестко.

— Твоя сестра замуж выходит! — объявила она. И тут же на всякий случай, словно от этого слова окрепнут, материализуются, повторила. — Выходит замуж.

Саша рассмеялся.

— Шутишь? Не родился еще такой дурак, который на ней женится.

— Родился. Вот! — мать, показала пальцем на Алексея, при этом ни на миг не переставала судорожно взвизгивать, как голодная собачка, перед носом которой неожиданно появилась теплая мозговая кость.

— Ноги повыдергаю, вместо кос повешу. — Нахмурился Саша.

— Мы уходим, — отреагировала Ася. Схватила с вешалки клетчатое зимнее пальто, запуталась в рукаве.

— Кто родители? — загоношилась мать.

— Сирота, — разозлилась Ася, нахлобучила красную вязаную шапку на голову. — Не приставай. Он через две недели уезжает на соревнования в Швейцарию.

— Через неделю — на сборы в Канаду, — позволил себе уточнить Стас.

— Ну вот, еще, значит, раньше и дальше, — обрадовалась Ася.

Саша вновь рыгнул и с серьёзным видом спросил:

— На сборы говоришь? Чо собирать-то будете, небось картошку?

— Почему молчал? — ткнула Вера Стаса в живот.

— Да нам тренер только утром объявил.

Саша почесал подмышками, понюхал руку, скривился, уточнил:

— Так, значит — это серьезно?

— Серьезно, Исмагил (имя брата по паспорту), серьезно. Фингал под глазом, роза белая. — Вдруг она остолбенела, словно пришедшая в голову мысль, пробила от макушки до пяток. Глаза налились слезами, с дрожью в голосе заметила: — А насколько у вас это серьезно? Ну, я про это… — демонстративно выпятила живот. — Я, надеюсь, на свадьбе не очень будет заметно?

— С ума сошла!– охнула Ася.