Шаманский бубен луны (СИ)

— А ты на мать не ори, наломала дров и молчи теперь. Ясно дело, чем еще взять такого красавца? Я говорила, не целуйся зря. Вот доцеловалась до живота.

— Мать! — сказал Саша, самодовольно хмыкнул и многозначительно двумя пальцами щелкнул себя по горлу. — Обмыть бы.

— Щас! — сурово отказала мать. — Пироги с капу… Пироги! — взвыла она и пропала на кухне.

Ася толкнула дверь и выскочила из квартиры. Через секунду вернулась, сдернула с вешалки шубу Веры и вытолкнула друзей в коридор. Прижав дверь с обратной стороны, дала волю слезам.

— Я пошутила, понимаете, пошутила!

В висках колотил отбойный молоток. Она слизывала слезы и не знала, как исчезнуть из видимости этого пытливого взгляда. Алексей смотрел, а она утиралась: болел глаз, а вместе с ним от боли разрывалась душа. Лучше бы ушел сразу. А то стоит и, кажется, ищет выход и от этого в сто раз хуже и противнее. Противно от своей красной физиономии, хлюпающего носа.

— Извини. Захотелось пять минут жизни. А за розу спасибо. Я поняла — это за вчерашнее? Ты здесь ни при чем. Сама виновата. Через неделю синяк пройдет, обещаю.

— Кончай балаган! — Вера нырнула в рукав шубы, галантно поддерживаемой Стасом. — Ну у тебя и шуточки, рецепт здоровой жизни, так и похудеть можно. Человека подставила.

— Я же извинилась! — Ася шагнула с лестницы вниз, друзья последовали за ней.

— Что ты все время молчишь? — упрекнула Вера Алексея.

— А что сказать? — откликнулся он. Ему не хотелось своей правдой портить попытку девушки выстоять, обратить на себя должное внимание. — Забавно живете.

— А с ней всегда так. — Вера спрыгнула с двух последних ступеней в объятия Стаса. Он поймал, закружил. По коридору пробежал заразительный, счастливый смех.

Алексей глянул на Асю. Презабавно, но ему показалось, что она сейчас окружена радужным облаком, которое двигалось вслед за ней и искрилось, переливалось серебром. Он улыбнулся своей разыгравшейся фантазии.

— Мы со Стасом здесь со скуки умираем. Может, на самом деле жениться.

— Женись. Девчата у нас скромные, не балованные. — Ася немного успокоилась, правда, разговаривать не было ни малейшего желания. Ответила она автоматически, скорее, для приличия. Чувство вины еще присутствовало.

— Это я понял, и, понимаешь, как-то сразу, как только зашел к вам в дом, так и понял: сплошной спокойный адреналин.

— Брось заливать. Я же извинилась, — насупилась Ася.

Они вышли из подъезда. С козырька взбитыми сливками, свисал снег. Когда дверь шумно захлопнулась, снег переломился у края и завалил друзей. Алексею снег попал за шиворот, Вере смахнул шапку. Ася со Стасом стояли запорошенные, как Снегурочка с Дедом Морозом.

Дверь, словно ставя точку, почему-то сама отворилась и еще раз со всего маху шлепнулась на место.

Посыпалось. Посыпалось. Посыпалось.

Они побежали прочь от подъезда. Алексей тащил за руку Асю, а Стас — Веру.

— Даже дверям смешно, — хохотала Вера и шапкой отряхивала свою шубу и заодно куртку Стаса, а потом стала подталкивать к своему дому.

Алексей волчком крутился на месте, пытаясь вытряхнуть снег из-за воротника. Он уже подтаивал, стекал по спине холодом.

Ася поймала Алексея за ворот, ее теплая рука не только ловила холод, но и ненароком гладила и согревала спину… а Алексей реагировал совсем неправильно: он таял вместе со снежинками и выпускал на волю росток из семени любви. И это ему нравилось, и он был счастлив.

— Может, погуляем, невеста? — предложил он, когда раскрасневшаяся Ася сунула мокрые руки в варежки. — У тебя есть любимое место?

Ася никогда над этим не задумывалась. Она молчала, вглядываясь в сумрачную, снежную перспективу тайги, откуда в вихре ветра вылетали остатки неопавшей листвы, старой хвои. Гудел ветер, скрипели деревья, гавкали собаки, лисы, токовали тетерева — множество звуков, голосов, словно играл осенний оркестр тайги. Мимо пронеслась легковушка, оставляя на заснеженной дороге черные параллели. Осень в этом году холодная и снежная. Через пару дней снег сойдет, потом прощальным всплеском повторится бабье лето, а потом город укутается в серую непроницаемую шубу долгой зимы.

Ася медленно успокаивалась: усталость и покорность уходили с лица. В глазах затеплилась полная луна, и даже вернулось школьное кокетство — она искоса глянула на Алексея, потащила его к поваленному дереву.

— Мы с Верой здесь хотели… — Ася запнулась, раздумывая, рассказать ли Алексею про бубен шамана. Сейчас он будет смеяться над этой дикой затеей. Ну и пусть.

Услышав про бубен, Алексей оживился

— А тебе сколько лет?

— Сколько надо! — огрызнулась.

Он сделала вид, что не услышал, стал жестикулировать. Ася растерялась, когда он взобрался на ствол, за руку подтащил ее за собой, смело обнял. От его шарфа пахло одеколоном «Шипр», лыжной мазью, теплом. Снег валил густо и плотно, словно Морозко вытряхивал перину.

— Мне надо идти, — охрипшим голосом сказала Ася.

— Иди, — сказал он. — Но мы ведь еще увидимся?